Реквием по любви

Сладкова Людмила Викторовна

— Не научилась. — Твердо выдержала ее взгляд. Обида и злость сочилась сквозь поры. — Семейный талант проснулся. Ведь этот навык у меня в крови! Мать врала! Ты врала! Вся моя жизнь — одна сплошная ложь! Не вам, двоим, учить меня морали. Начните с себя!

Бабушка, не сдерживая эмоций, разрыдалась:

— Пресвятая Богородица! За что же мне это! В чем провинилась перед тобой? Сначала дочь, теперь и внучка! И все на те же грабли. По той же дорожке, проторенной!

— Красиво тему переводишь! — Проигнорировала ее выпад Лиза. Подошла к столику с лекарствами.

Накапала настойку пустырника, и протянула женщине. — Выпей!

Осушив жидкость до дна, Валентина Степановна ответила.

— Разве ж могла я рассказать, Лизонька? Разве ж могла? Да и что бы изменилось?

— Не знаю, бабуль. Честно. Сейчас я плохо соображаю. Хочется уснуть, проснуться, и ничего этого не помнить. Только вот…получится ли?

Женщина уцепилась за последнюю фразу, как утопающий за соломинку.

Поздно, бабуль. Я давно пошла ко дну…

— Получится, ягодка моя! Получится! — Успокаивающий шепот проникал в сознание. — Не зашло еще слишком далеко. Про Маринку и Кирилла-то я узнала, когда они уж поженились. А ты еще дитя совсем. Сердечко заживет. Чувства остынут. Боль притупится. Время, оно ж лечит!

Лизавета засмеялась. Понимала, что крайне странно на стресс реагирует, но остановиться не могла. Звонкий хохот с нотками истерии наполнил помещение.

— Да, — Произнесла спустя некоторое время, пытаясь отдышаться. Натянула на лицо улыбку. — Сразу видно, что деда ты не любила.

Женщина от изумления всплеснула руками:

— Ой, батюшки! Да нет ее. Любви-то. Нет, дурёха! Для простачков присказку придумали! Чтоб девок хороших портить. Раньше за того шли, кого родители выберут. И нос не воротили. И всю жизнь бок о бок проживали. Да и не жаловался дед твой никогда. Накормлен, обстиран, лаской не обделен. Уважение важнее.

Лиза сцепила пальцы в замок, не желая слушать. Не поймет она ее. Никогда не поймет.

— Где ключи от дома деда Мити?

— Тебе зачем? — Нахмурилась бабушка.

Отыскав взглядом Даню и Матвея, махнула рукой в их сторону.

— Нужно их разместить. Они будут за нами присматривать. Подготовлю жилье. Приберусь.

Женщина очень странно посмотрела на Похомова. После его кивка, тяжело вздохнув, произнесла:

— Присядь доченька. В ногах правды нет. Сперва, поговорим.

Нехорошее предчувствие стянуло грудную клетку стальными объятьями. Сердце пустилось вскачь. В глубине души, она знала. Все знала.

— В чем дело? — Вопрос риторический. Но, вслух его произнесла.

— Похом, верни ей картинку.

Лизавета даже не сразу поняла, что этот властный голос с хрипотцой звучит из динамиков компьютера. Аркадий Михайлович, пару раз щелкнув мышью, перевел скайп в активный режим. Изображение мужчины заполнило весь экран монитора. Взрослый. Лет шестидесяти на вид. Крепкого телосложения, с развитой мускулатурой, не смотря на возраст. Коротко стриженный. С ярко выраженной сединой. Взгляд властный. Жесткий. От такого мурашки по телу бегают табунами. Только вот, подобные взгляды ее больше не пугали. Она умудрялась

видеть в них нотки грусти и нежности. Прямо, как сейчас. Медленно подошла к компьютеру, с жадностью разглядывая каждую черточку его лица. Подбородок. Нос. Скулы. Губы. Похож ли он на старшего брата? Есть ли у них сходство с отцом?

— Здравствуй, Лизавета!

— Здравствуйте…Борис. — Изумленно выдохнула в ответ.

***

— Аркаш! — Окликнул Прокурор. Тот все понял без лишних слов. Выпроводил свою свиту во двор. Исключением стали лишь братья Верещагины, занявшие оборону у двери. Лиза ничего не могла с собой поделать. Ей так отчаянно хотелось ближе узнать этого человека. Она практически приклеилась к монитору, никого не подпуская. Молчание затянулось. Под его пристальным, изучающим взглядом чувствовала себя некомфортно.

— Как же ты выросла, детка. — Произнес он, наконец.

— Да. — Смысл отрицать очевидное? — Уже не тот ребенок, которого Вы держали на руках…на кладбище.

— Ты помнишь?

— Да.

Мужчина кивнул. Девушка не сомневалась — этот момент он по сей день видит в своих снах.

— Твое невероятное сходство с матерью…сбивает с толку. Оживляет воспоминания. Причиняет боль. А, взгляд! Словно Кир меня взглядом окатил. Это немыслимо. Как — будто оба они живут в тебе.

— Знаю. А вы с моим отцом похожи?

— Не столь сильно, как хотелось бы.

И, вновь внутри пустота. И снова чувство неловкости.

— Вы что-то хотели сообщить, или так…познакомиться?

Мужчина фыркнул:

— Познакомиться? Да, у меня нет возможности быть рядом. Есть за мной косяк. Не по понятиям. Но, это вовсе не значит, что меня не интересует твоя жизнь. Я знаю о тебе все. Все, Лиза! Даже то, в чем сама себе никогда не признаешься.

Нахмурившись, Лизавета скрестила руки на груди, инстинктивно огораживаясь от целого мира.

— Так уж и все!

— Естественно. Ты — единственный кровный родственник. Чтобы уберечь тебя, я пойду на очень многое.

— Единственный? — Карпова покосилась на Похома. — Но, Вы женаты, и воспитываете сына.

— Брак фиктивный. Сын приемный. Давно вырос. Уже впору самому детей воспитывать. Мне нужно было покинуть страну, и перевезти подростка через границу, без лишнего шороха. А она хотела денег. Договорились.

Вроде и понятно все. Только одна мысль покоя не давала:

— Зачем же вам пришлось тащить подростка через границу? Так заморачиваться! Фиктивный брак, усыновление…не понимаю.

— Не мог мальчишку бросить. Уж очень твоя мать к нему привязалась.

— Тот мальчик со склада? — Вспомнила рассказ Аркадия.

— Именно. — Улыбнулся Борис. — Кирилл Решетников. В прошлом, конечно. Ныне Кирилл Черчесов.

Кровь мгновенно отхлынула от лица, делая ее белее мела. Своего рода рефлекс на эту фамилию. Решетников? Неужели ослышалась?

— Верные выводы, олененочек. — Припечатал серьезным взглядом Аркадий Михайлович. — Старший брат Толи.

Не в силах произнести ни слова, лишь воздух втягивала разинутым ртом.