Реквием по любви
Шрифт:
— Я имел право приближаться к ней задолго до твоего появления в нашей жизни. И это останется неизменным. — Легким движением, Гордеев закинул электронный носитель в карман мужчины. — Милый халатик, не находишь? Теперь ты тоже пахнешь мной. Как оттираться собираешься?
— Есть один способ, — Дмитрий сделал шаг вперед, и теперь угрожающе нависал над парнишкой. — Кровью…смыть.
Лизу будто током шарахнуло от его слов. Она протиснулась между ними, пытаясь оттолкнуть в разные стороны, что было сил. Тщетно. Как две скалы.
— Хватит!
Борзый рассмеялся, чего от него явно никто не ждал.
— Ох,
— Что с ним не так?
— Запомни, я никогда не причиню вред тем, кто ей дорог.
Борзый отодвинул Лизавету в сторону, с таким видом, словно она была легче воздуха, и протянул Андрею руку, намекая на примирение. Друг не понимал, что происходит. Изумленно уставился на мужчину.
— Ну чего таращишься, мелкий? — Фыркнул Похомов. — Я умею признавать ошибки. Считай это проверкой на вшивость. А ты молодец. Огня в тебе побольше, чем в Алексее будет.
— То есть?
— Со слухом проблемы?
Не мешкая более, мужчины пожали друг другу руки.
— Я в шоке от тебя. Клянусь!
— Но! — Голос Дмитрия вновь приобрел металлические нотки. — Не стоит в следующий раз злить меня, демонстрацией своих чувств к Лизе. Могу и не сдержаться.
Не говоря больше ни слова Похомов забрал из рук Соколовского пакет с вещами, кивнул Виктории, в знак приветствия, и скрылся за ближайшей дверью. Лишь когда он ушел, девушка смогла свободно вздохнуть. Дима подумал, что Андрей пытался разозлить его, но это было совсем не так. Бедная Вика…
— Рыжая! — Нежно позвал ее Пашка. — Это тебе. Я рад, что все обошлось.
— Спасибо. — Благодарно чмокнула его в щеку. — Второй букет для Сони?
— Да. Вика настояла.
Лизавета осмелилась взглянуть на Соколовскую. Виновато. Словно извиняясь. Вика тяжело дышала, и Карпова поспорить готова была, что она борется с подступающими слезами.
— Ну, так иди, дари.
Павел прокашлялся.
— Позже. Сейчас слегка занята.
— Скажи, что они еще в одежде. — Закатила глаза девушка. Она стояла спиной к ним, и боялась поворачиваться. — Меня хватит удар, честное слово.
— В одежде. — Заговорчески подмигнул мужчина. — Но, зуб даю, мечтают от нее избавиться.
— Все, я поняла. Давай без подробностей. — Как можно более обыденным тоном проговорила Лиза. — Если не сложно, поставь, пожалуйста, цветы в воду.
— Я мигом.
— Покажу ему, — Встрепенулся Андрей. — Не найдет сам.
Они остались вдвоем с Соколовской. Карпова чувствовала себя мерзко.
— Вика…
— Я не ушла только потому, что моя реакция, вернее побег, вызвал бы слишком много вопросов. — Отрешенным голосом пояснила девушка. — Паша бы все понял. И тогда…даже представить страшно.
— Все не так, как выглядело со стороны.
— Вы признались друг другу в любви. Это сложно понять иначе.
— Мы действительно любим друг друга. Но, совсем в другом аспекте. Как брат и сестра.
— Как бы мне хотелось верить тебе.
— Разве ты не видишь? Только Дима имеет значение.
— Лиза, я все понимаю. — Судорожно втянула в себя воздух Вика. — Но видела бы ты, как он на меня смотрел. Словно всем сердцем ненавидит.
— Знаешь, тебе нужно разобраться в себе. Чего ты от него хочешь?
— А?
— Если любишь, страдаешь,
— О, Соколовская! Привет!
Они и не заметили, что к ним подошла Соня. Растрепанная. Взъершенная. С распухшими губами. Но, все такая же прелестная. Очень серьезно посмотрела на Вику.
— Иди в сад. — Сказала она, наконец. — Отдышись. Успокойся. Он придет к тебе минут через десять.
***
«А жизнь, та еще с*ка!» — Подумал Гордеев младший, направляясь вглубь сада, в поисках скрытой от любопытных глаз беседки. Вулкан эмоций в душе кипел, и он был не в силах совладать с ним. Последние события выбили из колеи. Радовало лишь, что все обошлось. Да, противостоять Борзому — тот еще адский труд. Но отступать, и отдавать ему без боя Лизу он не собирался.
Вечерело. Солнце совсем скоро скроется за горизонтом. Днем стояла невыносимая жара. Духота. Сейчас все пошло на спад. Андрей втянул в себя свежий воздух полной грудью. Ребра тут же нещадно заныли.
— Черт! — Прошипел молодой человек. — Надо бы к врачу наведаться. Словно под бульдозер попал.
Переведя дыхание несколько секунд, он двинулся бодрым шагом в прежнем направлении.
— Сонька! — Присвистнул, подходя к беседке, и заметив там чей-то силуэт. — Что за скрытность? Дома нельзя было поговорить? Обязательно здесь?
В ответ тишина. Интуитивно почувствовал неладное. Алмазова никогда не молчала в ответ. В тени виноградных лоз, обвивающих беседку, мелькнули светлые волосы. Сердце пропустило удар, а потом забилось в ускоренном темпе. Выброс адреналина в кровь, казалось, был предельно допустимым. Неужели? Не готов был к встрече с ней. Сейчас. Наедине. После своего показательного выступления. Он мог остановиться тогда. С Лизой. Но не стал. В него в тот момент, словно бес вселился. Что ему хотелось увидеть в тот миг в ее глазах? Да что угодно, только не равнодушие. Поняв ситуацию не так, она лишь мертвецки побледнела, и выронила бутылку вина из рук. И все. Ни сцен ревности. Ни испепеляющего взгляда. Ни чем не выдала более своего состояния. Это жутко раздражало. Гордеев ненавидел ее такой. Если Лиза была весной (живой, искренней и свежей), Соня летом (знойной, горячей, импульсивной), то Вика являлась живым воплощением зимы. Рассудительной, отстраненной и холодной. А Гордеев ненавидел морозы. Как и блондинок. Особенно, блондинок! Этакая снежная королева, мать ее! Однако, он помнил, с какой готовностью она таяла в его руках.
— Интересно, — Произнес молодой человек, растягивая буквы. — И что же ты тут забыла?
Казалось, она была сбита с толку. Взгляд встревоженный. Бегающий.
— Забавно. Особенно, если учесть, что сам пригласил меня сюда.
Андрей рассмеялся: — Не придумывай. Я не звал тебя.
— Но… Соня сказала, что ты хочешь поговорить со мной.
— Соня. Вот так Соня! А мне сказала, что хочет со мной поговорить.
— Выходит, Алмазова специально так сделала…
— Да неужели? — Воскликнул Андрей, театрально разведя руки в стороны. — Стало быть, до Вас только это дошло, сударыня?!