Реквием
Шрифт:
Нет сомнений, что эта книга обязательно найдет своего читателя... Потому, что она насквозь пронизана светлым мироощущением автора, его добрым взглядом на жизнь во всех ее проявлениях... Этого нам очень не хватает в наше сложное, противоречивое, довольно грязное время.
Гарри Мукомилов, поэт, член ассоциации русских писателей республики Молдова.
Feti, quod potui,
faciant meliora potentes.
Я
кто может,
пусть сделает лучше.
От автора
Нас, свидетелей детства эпохи пятидесятых с каждым годом все меньше. Еще совсем немного времени, всего два - три десятилетия, и некому будет передать нашим потомкам атмосферу того, в чем-то иногда безалаберного, во многом наивного, но в целом чистого времени.
Мне предстоит нелегкая задача. Взором уже пожившего человека посмотреть на мир глазами нестандартного, как и все дети Земли, сельского мальчишки и рассказать о прожитом и увиденном другим. Одни говорят, что это несерьезно. Другие - невозможно. Осаживаю себя сам:
– Сумею ли?
Во мне никогда не было писательского таланта. Я не претендую на литературную изысканность. А рассказать хочется. Насколько мне это удастся, судить Вам.
Я старый безбожник. Я не виноват, что лишен дара верить. И мне всегда была чужда мода на веру. Особенно сегодняшняя. Еще больше мне претят показная религиозность, принуждение к отправлению обрядов, спекуляции на вере, фарисейство и конъюнктурщина.
Отношусь с уважением и завидую людям, которые искренне верят. Не терплю воинствующего атеизма, богохульства, равно как и оголтелого религиозного мракобесия. Не приемлю перебежничества из одной религии в другую, особенно в секты.
Уверен: тут, на Земле, и рай и ад. А воскрешение человека возможно только в памяти поколений. Я знаю, что душа моя уйдет в небытие вместе с моим телом. Надеюсь, что у меня хватит сил, мужества и разума встретить вечность достойно. Как прав был совсем еще молодой поэт: "Не дай мне бог сойти с ума...".
Вечного блаженства на Земле нет и не может быть по определению. А ад устраивают сами люди в своих необузданных притязаниях. Это и есть тягчайший грех.
Меня не интересует, где будет мой прах. Земля одна на всех и совсем небольшая. Но я хочу оставить на Земле мой дух. Оставить его детям, внукам и правнукам, которых еще нет. Моим и не моим. Мне хотелось бы с ними познакомиться. Хочу, чтобы душа моя посещала их не в мистических домыслах. Желаю, чтобы они, читая эти строки, почувствовали, чем я жил и чем дышал.
Не мне решать, ходить или не ходить Вам на место моего последнего приюта. Я этого не почувствую, не смогу сказать: "Спасибо".
На родительский день, Радоницу, день поминовения, проводы (как хотите, так и называйте), по поводу, а то и без повода откройте всего лишь на минуту эту книгу и прочитайте то, что Вам случайно откроется. Тогда я буду с Вами. И Вы в суете мирской и Ваших земных заботах на мгновения вспомните и обо мне.
На том я Вас благодарю...
После победы над пространством
остается только Здесь,
а после победы над временем -
только Сейчас
Ричард Бах
Нет пространства и времени,
А есть их единство.
Альберт Эйнштейн
Машина времени и пространства
Несколько лет назад мой старший сын Олег в одно из воскресений привез и установил мне ноутбук с многофункциональным принтером. Не лукавя, признаюсь: радости было немного. Несмотря на то, что всю свою жизнь я пытался идти в ногу со временем. С детства я занимался фотографией, радиоконструированием, а позже хватал, как говорится на лету и внедрял новые методы диагностики и лечения. Один из первых в республике освоил лазер, криогенную (глубокое замораживание) и вакуумную технику. Я никогда не казался, по крайней мере себе, консерватором.
Но на компьютере я споткнулся. Глядя, как пальцы сыновей легко, непринужденно и, на первый взгляд, бездумно летают, слегка касаясь клавишей, во мне зрел протест. В любой технологии, устройстве бытовой и другой аппаратуры я всегда пытался сначала ознакомиться с конструкцией, принципом работы, логикой происходящих процессов.
А тут никаких, доступных пользователю, ламп, транзисторов, никакой, казалось бы логики движения электронов, никаких режимов работы ламп и транзисторов. Просто надо научиться, в установленной великим множеством указующих символов последовательности, нажимать на клавиши и на экране, как черт из табакерки, выскакивает мыслимая и немыслимая информация.
Я оказался в роли дикаря с луком и дубиной в руках, взирающего на прибывшего из другой цивилизации охотника, вооруженного снайперским карабином с оптическим прицелом, оснащенным прибором ночного видения. До сих пор, оставаясь наедине с компьютером, чувствую себя мартышкой с целой дюжиной очков.
Но кое-чему я научился. Благодаря инструктажам в виде молниеносных налетов Олега, но больше, благодаря педагогическим стараниям семилетней на тот момент внучки Оксаны, объяснения которой почему-то оказались более доступными. Я их впитывал как губка.
Сначала были новости и прогноз погоды. Потом скайп, мгновенно расширивший, наряду с "Одноклассниками" круг общения со школьными друзьями и однокурсниками от России и Германии до Америки и Австралии. Научился использовать ноутбук в качестве пишущей машинки.
Странное, будоражащее память, волнение охватило меня, когда я впервые открыл спутниковые карты. Еще с первых дней первого класса я часами не мог оторвать взгляд от географических карт, висящих на стенах классных комнат. По ним я путешествовал по маршрутам отца, брата Алеши и всех знакомых, которые рассказывали о поездках в Киев, Москву.
Я внимательно слушал рассказы демобилизованных земляков, сельчан, ездивших на шахты и на целину. А на второй день в школе я находил на картах города, реки, пустыни и горы. Все места, куда судьба кидала моих родных и односельчан.
Приезжая каникулы, мой старший брат Алеша подарил мне карту Украинской и Молдавской ССР, а через пару лет небольшой глобус. Я непрерывно покручивал его, отыскивая все новые места, куда бы я хотел отправиться в путешествие. С помощью маминой швейной сантиметровой ленты я прокладывал маршруты через северный ледовитый океан, сравнивая полученные расстояния с длиной традиционных морских маршрутов между портами.