Реликтовая популяция. Книга 2
Шрифт:
– Мне бы не хотелось запугивать вас и самого себя, – озабоченно прохаживаясь по постепенно пустеющей площадке, начал разговор Свим, – но с вупертоками, как некоторым из нас уже хорошо известно, шутки плохи. Наверное, нам придётся сесть в глухую осаду. Потому что вупертоки найдут вокруг развалин и прямо здесь, он топнул ногой под собой, – много падали и останутся на этом месте, я думаю, надолго, поедая её. Надо сделать так… Гелина и вы, уважаемая Ч”юмта, успокойте своих разумных и попробуйте объяснить им, что в их же интересах не высовываться из подвала сюда до тех пор, пока я или Харан не скажем об окончании опасности. Мы, конечно, у выхода поставим охрану, но лучше, если все ваши друзья примут вынужденное сидение за факт, который случился по серьезным причинам. Надо их всех там разместить, наметить раздаточные пищи для постоянного круга тех, кто будет ими пользоваться, выяснить отхожие места… С этим у нас плохо. И ещё…
– И озаботьте их каким-нибудь занятием, – сказал Харан. – Пусть поют, либо рассказывают друг другу что-либо…
– Слушайте Харана. Вы знаете, он – врач. Я-то вот даже не знаю, чем бы их занять… И там у нас темно и налаживание каких-либо связей затруднительно, но она нужна. Я прошу тебя, Харан, помочь Гелине и Ч”юмте. А обеспечение наблюдения за вупертоками и охрану подходов к подземелью я беру на себя. Со мной будут малыш, Сестерций и К”ньюша… Пожалуй, всё, что я вам хотел сказать… Что?
– Пусть Сестерций поможет нам с освещением. Хотя бы вначале. Иначе начнётся такая неразбериха… Слышите, она уже началась.
Просьба Харана не понравилась торну. Он сделал свое предложение:
– Это не выход из положения. Меня надолго не хватит. Да и не могу я быть сразу в нескольких местах. Лучше затащить туда несколько туш енотов и вытопить из них жир, чтобы использовать его в светильниках. Не смотрите, что они отощали, жиру в них хватит.
Цинизм слов торна покоробил всех, даже Ч”юмту.
– Ну, о чём ты говоришь? – досадливо отмахнулся от идеи торна Свим. – Вытопить из них жир, значит, развести костры или хотя бы один костёр. Потом надо иметь для этого специальную посуду, плошки для светильников. Представь, чем мы там дышать будем? И вообще…
– Хотя бы факелы сделать, – вздохнула Гелина и безнадёжно посмотрела на Харана. – Они и точно там, в темноте, себе головы поразбивают. Что будем делать?
Из взрослых ей никто не ответил.
– Можно деревья… – проронил Камрат и замолчал.
– Продолжай, малыш, – подбодрил его Свим.
– Здесь есть сухие, а другие там подсохнут, – коротко и отрывисто стал объяснять мальчик. – Из них можно нащипать лучины. Мы с бабкой Калеей иногда так делали, когда в дни профилактик и нулевых дней в городе проводилось общее отключение энергии или нашего района.
Свим хмыкнул. В хабулинах многоимённых энергию никогда не отключали, к тому же у него самого под домом находилась своя вечная энергоустановка, и заявление Камрата прозвучало для него как откровение. Что за профилактика такая, что за нулевые дни? Может быть, это у них там, в Керпосе практикуют?
Пока Свим обдумывал услышанное, все молчали. Харан прервал затянувшуюся паузу.
– А почему бы и нет? – посмотрел он вопросительно на Свима. – Лучина много не накоптит, а?
– У меня точно такой же вопрос, – усмехнулся Свим, предложение мальчика ему понравилось. Было в нём что-то такое, романтическое, что ли. В тёмном подземелье горят лучины – тёплый огонёк мерцает… Как в сказке. – Пока есть время, – сказал он, – надо нарубить не слишком толстых стволов. Так, малыш? Но мы здесь займёмся этим делом без тебя, а ты поднимись-ка опять наверх и посмотри, что там вокруг нас происходит. Отсюда через этот завал выбираться не охота. Брр!..
– Мне самому не взобраться на стену, – напомнил мальчик.
– Тебе поможет Сестерций. – Свим повернулся к торну. – Подсади его там и возвращайся сюда.
– Люди, – буркнул Сестерций.
Аура его слабо светилась.
Вупертоки всем кланом уже почти вплотную придвинулись к руинам. Десятка два их, скучившись, рвали друг у друга первую тушу убитого или умершего от ран енота.
Co стороны их сражение за обладание падалью могло показаться даже забавным.
Громадные тела топчутся на пятачке, каждый норовит оттолкнуть соседа и ухватиться за шкуру енота и оттащить его куда-нибудь в сторону, подальше от других. Твердые пластины хитина стучат, словно по ним бьют палками. Прыжковые ноги углами мелькают поверх собравшихся. К ним подходят и подпрыгивают новые сокланники и вступают в борьбу.
Им ещё невдомёк, что двумя десятками берметов дальше каждого из них ожидает добыча в виде целого трупа.
Камрат ненадолго задержал свой взгляд на приближающийся клан насекомых. Его заинтересовало другое, увидев которое, он постарался присесть так, чтобы его никто не смог бы заметить.
Недалеко от оголодавшей саранчи, ближе к дороге, в нерешительности топтались тескомовцы, числом не меньше крина. По-видимому, они уже направлялись к руинам, когда их дорогу пересекли вупертоки. Теперь они стояли на полдороги, не зная, что делать. Даже двум десяткам тескомовцев не по зубам такая орава агрессивных и не соблюдающих никаких законов разумных.
Выслушав сообщение мальчика, Свим подёргал себя за бороду.
– Кто знает, может быть, они были связаны с гуртом енотов и вышли ему навстречу, чтобы перехватить Гелину. Как думаешь Харан?
– Кто знает? – отделался бывший телохранитель словами самого Свима.
Дурб ответил улыбкой на его заявление.
– Правильно, не будем это обсуждать. Но, мне сдаётся, что вупертоки появились вовремя. Они могут подарить нам здесь спокойную жизнь. Во всяком случае, на несколько дней…
– Ничего себе спокойную, – сказал Харан. – Я, конечно, сам не попадал к ним и не видел, что они могут натворить, но наслышан предостаточно.
– Не понимаешь?..
Харан повёл головой.
– После этих обжор каких-либо следов чьей-то жизни не остаётся. И тескомовцы, надеюсь, об этом, как и ты, прекрасно знают. Так что они, если нам повезёт, поверят всеядности вупертоков, для которых что выродки, что люди, даже если они многоимённые или дочери правителей бандек, всё одно. Теперь понимаешь? А ты, малыш?
Камрат пожал плечами. Он даже не слышал рассуждений Свима, спеша срезать несколько веток с небольшого деревца, оседлавшего блок, отвалившегося когда-то от несуществующей уже стены и покрытого шапкой земли.