Релокант
Шрифт:
— Страховку в школе срезали, — мама, словно угадала его мысли. — Я слишком дорого обхожусь местному бюджету. Так мне сказали. Я… Я не знаю, что теперь делать.
— Мам, там неплохо вроде, — неуклюже утешил ее Мишка. — По телеку так говорят. И знакомые мои освоились там. Будешь звонить по Скайпу, какие проблемы?
— Ты не понимаешь, — мама горестно покачала головой. — Не нужна мне эта вечная жизнь. Я боюсь ее. Я не хочу ходить на работу еще миллион лет. Да и чем я там буду заниматься? Я же учитель. Кого я там буду учить?
— Там новые профессии дают вроде, — осторожно сказал Мишка.
— Я хочу прожить свою жизнь
— Сколько нужно денег? — нахмурившись, спросил Мишка.
— Две тысячи в месяц, — грустно улыбнулась мама. — Моя зарплата. Почти моя зарплата. Если мы будем жить на улице, перестанем есть и найдем где-нибудь еще сто марок, то я смогу покупать лекарство.
— Ого! — невольно выдал Мишка. — Так много?
— Разве ты не видишь, сынок, как много людей стало поминать господа? — исступленно зашептала мама. — Всем, кому скоро уходить в Зазеркалье, страшно. Людям нужна поддержка, и мы заново вспоминаем, каково это, верить! Как бы ни успокаивали нас власти и эти дурацкие шоу из Зазеркалья, я не хочу туда, не хочу! Не хочу!!!
Она почти кричала, и это резануло Мишку по сердцу. Мама очень редко повышала голос, и если это случалось, значит, все было совсем плохо.
— Не плачь, мамочка, я не позволю забрать тебя. — Мишка взял в руки ее голову и начал целовать щеки, по которым текли слезы. — Я что-нибудь придумаю! Я что-нибудь обязательно придумаю! А пока давай поедим. Я сейчас чай заварю.
Он достал из кухонного шкафа большой пакет с пищевыми гранулами и засыпал их в синтезатор. Первая программа — это для мамы, вторая — для него. У них была разная норма витаминов и микроэлементов. Синтезатор задумался и выдал два брикета. Сегодня он явно был в ударе, и брикеты вышли в виде сердечка. Видимо, искусственный интеллект, встроенный в кухонный агрегат, уловил настроение мамы и решил ее подбодрить. Мама грустно улыбнулась, оценив старания машины, за которую еще выплачивала кредит, и бездумно откусила, не чувствуя вкуса. Впрочем, тут его и не было. Натуральную еду в их районе не мог себе позволить никто. Даже в уличных кафе подавали что-то похожее, но посыпанное приправами. Свежая рыба? Мясо? Клубника? О чем вы? Такое Мишка видел только по телеку, в мамином сериале, где несчастная дочь миллиардера влюбилась в простого парня, ремонтировавшего ее кофемашину, а суровый отец стоял на пути их счастья.
Они пили чай, и все было почти как всегда. Как будто не было последнего разговора. Как будто не нужно будет идти в магистрат и сдавать проклятый слепок для сервера компании Бета. Мишке было проще. Матрицу школьников обновляли каждые полгода, и его это совершенно не беспокоило. Он, как и его ровесники, давно перестал улавливать грань между реальным миром и Зазеркальем.
— Я придумаю! Я обязательно что-нибудь придумаю! — шептал он, глядя в черный потолок своей комнаты. Уже была глубокая ночь, а ему все не спалось. Глаза матери, залитые слезами, стояли перед ним, словно наяву.
***
Зазеркалье. Преддверие Красной Ветви. Первый день после релокации.
Голова болела по-настоящему, а на затылке вспухла огромная шишка. Дела! — подумал Мишка, ощупывая себя руками. Кости вроде целы, и не болит больше нигде. Значит, его ударили по голове и обчистили. Деньги! — он сунул руку в карман. Как и следовало ожидать, денег там не оказалось. Мишка со стоном встал, чувствуя, как его подташнивает. Ощущения были настолько отчетливыми, что он даже засомневался. А правда ли он попал в Зазеркалье? А может, это какой-то хитрый развод и он все еще дома? Но зачем его кому-то разводить? Какой в этом смысл?
Он медленно побрел по городу, осматриваясь по сторонам. Город оказался чужим, но окружающие пейзажи были знакомы до боли. Заштатная дыра в европейском захолустье, где несчастья последних двадцати лет наложились слоями грязи на блеск богатого прошлого. Те же дома, те же лица, те же разговоры, обрывки которых он ловил. Стоп! Английский? Люди говорили по-английски, и Мишка с ужасом осознал, что и с грабителем он тоже говорил на этом языке. Точно! Официальным языком Зазеркалья был английский, и он устанавливался в матрицу релоканта по умолчанию. Значит, он все-таки попал туда, куда нужно, хотя даже люди были похожи на тех, кто остался ТАМ. Они так же шли мимо, глядя сквозь других прохожих, и заговорить с кем-нибудь из них не возникало ни малейшего желания.
Мишка побрел по улице, интуитивно чувствуя, что идет к центру города. По крайней мере, на улицах стало немного чище, а в архитектуре домов появилась претензия на стиль. А вот и полиция! Участок переливался неоном и радовал пустотой. Ни перед ним, ни внутри его не было ни души. Да и сам участок был крохотным, напоминая приемную перед кабинетом зубного врача. Белые блестящие стены и пол из плитки с неброским узором. Только из мебели здесь не было ничего, кроме кресла, в которое Мишка и уселся, с наслаждением откинувшись на спинку. Ноги его ощутимо гудели, наливаясь свинцовой тяжестью.
— Добрый день, релокант! — перед ним из ниоткуда появился человек в униформе, который своей улыбкой напоминал девушку у лифта. — Пожалуйста, протяните вперед левую руку!
Мишка не стал спорить, и тут же луч сканера мазнул по браслету, секундной вспышкой осветив его угольную черноту.
— Мистер Кляйн, — раздался участливый голос с легким бархатистым оттенком. — Что привело вас в полицию?
— Меня ограбили, — ответил Мишка.
— Вы желаете подать официальное заявление об ограблении? — снова спросил голос.
— Да, желаю!
— Вы готовы предоставить доступ к видеофайлам вашей матрицы? — задал вопрос голос.
— Да, пожалуйста! — Мишка равнодушно пожал плечами. У него все равно там ничего не было. Пусть местный коп полюбуется на пейзажи города.
— Благодарю за сотрудничество, мистер Кляйн! — услышал он через минуту. — Ваше заявление отклонено ввиду отсутствия состава преступления. Не смею вас задерживать. Всего вам самого наилучшего!
— Да как же…, — Мишка даже открыл рот от удивления. — Меня же ограбили! По голове стукнули! Как нет состава?