Релятивистская механика: новый взгляд по-старому
Шрифт:
Итак, свет, как всё материальное, движется вдоль эфира - скользит по нему. Посредством чего "засвечивает" его нам как целое. Иначе будь сказано, намечает его нам как таковое. Нам как "ходячим материальностям". А засвечивает - то в смысле что делает явным, каким-либо образом заметным, - именно это в современном русском обозначают жаргонным словечком "засветить". Вот уж, как говорится, дальше некуда: "свет засвечивает"! И тем не менее, это так: засвечивает, и не только в означенном переносном смысле слова, но ещё и в самом прямом (потому что он свет!). В прямом, то есть даже чисто зрительно (помимо прочего) нас ориентирует касательно формы эфира как вселенского целого, проявляя глазам его квазиграницу с вакуум-пространством.
Так что если хотите знать, как он выглядит, эфир тот, да где он, то вот вам
Просто до сих пор вы не соображали, чт'o видите в лице света - как вселенского целого. Ну, ежели нарочито воспринимать его в целом - так сказать, весь имеющийся вокруг и в мире. Попытаться ощутить как вселенский принцип. Теперь, с нашей подачи, соображаете: мировой свет (ну, мировая световая совокупность) суть туника, покрывающая невидимый эфир и тем являющая нам его "форму" (образно будь сказано).
В самом деле, ведь главное обыгрываемое свойство эфира - что он для нас везде и всюду, так ведь и у света главное наблюдаемое свойство - быть для нас везде и всюду (как принцип присутствия, сама по себе его возможность). Покажите мне место пространства, где было бы заказано возникать свету. Не покажете! Ещё бы свету не возникать где угодно в пространстве, ежели заведомо в любой точке последнего у света "под рукой" эфирова поверхность (ну, граница пространства с эфиром) - как его, света, виртуальное место существования. "Под рукой", то есть на расстоянии всего лишь кванта длины - как "толщины" пространства по линии четвёртой миромеры.
Входим в тёмную комнату, щёлкаем выключателем, и она наполняется светом. Так принято выражаться. А что значит? Вряд ли кто вразумительно скажет! Ну, мол, наполняется, так и пусть её наполняется! Посему придётся сказать нам: такая "наполняемость" комнаты светом в подспуде означает, что в темноте она как объём была до краёв заполнена поверхностью эфира. Не эфиром, как вы наверняка подумали, а именно что его поверхностью! Именно так можно интерпретировать то, что эфир "подключён" к "глыбе" вселенского пространства со стороны четвёртого перпендикуляра! Ведь такая подключёнка являет пространство чем-то вроде плоскости, то есть низводит его глубину до статуса поверхности, которой эфир на любом её участке равно касается (к которой он равно примкнут на любом её участке). Вот что имелось в виду, когда заявлялось о "до краёв" заполненности объёма комнаты эфировой поверхностью! Подобные отношения пространства с эфироповерхностью и дают тёмной комнате возможность по щелчку выключателя оказываться "заполненною" светом - как "конькобежцем" по той поверхности, её нам через призму пространства выявляющим.
Всмотритесь днём в пространство. Впервые в жизни, мы ведь не привыкли всматриваться в пустоту! Всмотритесь, и до вас дойдёт, что пространство прямо-таки лучится светом - это эфир бликует перед нами! Тотально бликует своей поверхностью, предоставляя её световой волне. Своей границею с пространством как таковым, которая, тем самым, для нас везде в толще последнего. Бликует, стало быть, эфир не просто, а во всём своём могуществе - всеохватности и всеявности. Вот уж где уместно - о всех о нас - воскликнуть словами из известной басни: "слона-то я и не приметил!"
Сказанное аналогично тому, как поверхность воды на озере "играет барашками волн", делаясь оттого хорошо нам заметной. Так и эфирову квазиповерхность замечаем через световые волны как физ-явление.
В общем, свет – знак эфира для человека. Его, света, существование и распространение всецело связаны с эфиром. Ну, пр'eжде всего с ним. Но поскольку мы как мат. тела набежать хоть сколько-то на эфир не в состоянии, как не в состоянии фактически сдвинуться и "вдоль" него, то и свету - из-за любой нашей двигаемости по пространству - скорость для нас изменять не от чего - в своей распространительности за счёт эфира. Вот он её и не меняет! Никак и никогда пред нами.
Другими, более обтекаемыми словами: эфир как монопольный "изготовитель" свету скорости - неизменно постоянен в своей явленности нам, отчего и скорость световая при любых наших движениях - для нас всё та же.
На понимание наших - как мат. тел - отношений со светом хорошо ещё срабатывает следующее представление: как тело передвигаясь, выступаешь вроде бы как тащащим с собой и светопереносящую среду! Всю! Другими словами, если убегаешь от светолуча, то автоматически его за собой подтягиваешь - ровно на столько, на сколько убегаешь, а если на светолуч набегаешь (имеется в виду - в лоб, а не сбоку), то точно так же его - за счёт использования разобранной нами условной среды его распространения - от себя отодвигаешь. Ещё бы нет, ежели ты как мат. тело и есть та светопереносящая среда! Поскольку ты, хоть и возмущённый, но всё ж эфир! То есть, где бы ни находился, куда бы ни передвинулся, от светопереносящей среды - как вселенского целого - ни на йоту не отделяешься, продолжаешь (для света, во всяком случае!) быть им. Иными словами, в одном месте пространства представтельствуешь светопереносящую среду в точности так же, как в любом возможном другом. Принципиально неотличимо.
Скажем ещё и так: поскольку набежать на эфир (или фактически сдвинуться к нему как целому) мы не в состоянии, то и свету - изменением для задвигавшихся нас своей скорости - сигналить не о чем (о том, например, много ли мы там набежали, мало ли...). Ну, а нет вынуждения выступить с таким сигналом, он и не выступает, в смысле что знай себе для нас остаётся при старой скорости. Именно это явление должно наталкивать на факт наличия эфира, а вовсе не пресловутое присутствие "эфирного ветра" в мирозданьи. Ну, то есть, именно такая неизменность - как имеющесть у света - в начальном приближении доказывает то наличие. И именно его, явление такой неизменности, как раз обнаружил опыт Майкельсона и Морли! А они, бедняги, ещё страдали, что получили, мол, отрицательный результат.
Что же имеем? Углублённой логикою вынуждены были взять результаты Майкельсона - Морли как понудитель пересмотр'eть понятие эфира, а не отменить теоретически эфир. И успешно получилось пересмотреть, заодно высветлив очередную иронию людской судьбы: физики прошлого чаяли наличие эфира доказать через феномен изменяемости светом относительно нас своей скорости, а обнаружили обескураживающую неизменность её пред нами, но как раз это и упирает в наличие эфира, если правильно последний понимать. На предмет, чт'o он собою означает. Тут правильность в том, что мат. тело, перемещающееся в пространстве по некому направлению, точно так же не приближается к "толще" эфира и не удаляется от неё, как когда перемещается по любому другому направлению. Из возможных в той нашей себе мироявленности, которая психопривычно трёхмерна. То бишь "эфирного ветра" нет, а эфир - есть. Жив, курилка! Не могу в этой связи удержаться от эмоций. Господи, насколько же всё зависит от того, как "повёрнуты мозги" у человека! Эйнштейн в результатах Майкельсона - Морли узревает доказательство отсутствия эфира в мирозданьи, я - наталкиваемость на факт его присутствия. Вернее, на соображение необходимости некой переносящей среды в явлении распространяемости света, которая с той исключительностью свойств, что вполне позволяет трактовать её в качестве эфира (коль последний определенчески и есть исключительный агент, знаменующий мирозданческую сакраментальность). Впрочем, бросим оппонентам "кость примирения": сей "новый эфир" совсем не то, чем был старый, уровня девятнадцатого века. Тому поделом, что от него - с подачи Эйнштейна - отказались, коль ему неявно вменялись свойства обычного мат. объекта (понимание его в таком роде - как раз и подвигло Майкельсона и Морли искать то, чего невозможно найти).
Однако что же это получается? Мало что эфир энтот невидим, неслышим, необоняем и неосязаем, то есть никаким образом прямо не ощущаем, так он даже и косвенно - через явление "эфирного ветра" - проявляться не желает, - тогда зачем он нам такой вообще нужен? Действительно, зачем в теории нужно то, что никак на практике нам себя не проявляет - в привычнофигурантном смысле этого понятия? То бишь, чего в житейском-то смысле слова и нет, - т'aк получается. Зачем оно в теории? Ну, если оно всё-таки есть - хотя бы в самом общем смысле слова, то затем нужно, что оно просто есть! То бишь вопрос не в том, нужно или нет, а в том, есть или нет. Оттого что нечто кажется нам ненужным, оно ещё не перестаёт быть, - вот в чём хитрость.