Рэмбо на Сонг-Бо
Шрифт:
Рэмбо сел за штурвал и осмотрелся. Пулемет был на месте. Между креслами пилота и его помощника он увидел длинный зеленый ящик, точно такой же, какой стоял на палубе катера Вана. Тогда эта штука здорово выручила Рэмбо. Он открыл замки и полюбовался новеньким гранатометом. Он был готов к действию хоть сейчас. Из-под кресла помощника торчал ствол автомата. Авиатор даже не воспользовался им. А ведь он не растерялся. Вот к чему приводит самонадеянность.
Рэмбо остался доволен осмотром — вертолет был почти новым и, видимо, редко использовался. Правда, был заполнен
— …Почему не отвечаете? Что случилось? — надрывался Дзанг. Чувствовалось, что беспокойство его достигло предела.
Рэмбо не стал отвечать и выключил рацию. Ему еще нужно было время, чтобы взять военнопленных и уйти. А если он ответит, Дзанг сразу же прилетит сюда и навяжет бой. Пусть пока волнуется и ждет, когда ему ответят. Время сейчас играло на Рэмбо.
Глава 5
Траутмэн сидел в своей палатке у открытого полога и смотрел в дрожащее марево. Безжизненное, выжженное солнцем плато уходило в бесконечность. Горизонта не было, и не было дали — все растворилось в зыбком мареве. Полковник поймал себя на том, что и мысли его под воздействием этой картины не имеют четких очертаний. Они расплывчаты, неопределенны и не ограничены строгой линией горизонта. Ему не хотелось думать ни о большой политике, которая всегда была ему отвратительна своей мерзостью, ни о генерале, предавшем старую солдатскую дружбу, ни о Мэрдоке, готовом выполнить любой бессмысленный приказ. И тогда он зацепился мыслью за Рэмбо. Если не произойдет никакой случайности, он вернется. Рэмбо попадал не в такие переплеты — и возвращался.
Послышались шаги, и Траутмэн увидел Эрлсона. Он шел от ангара, неся в руке целлофановую сумку.
— Как себя чувствуете, сэр?
Благодарю, Эрлсон. Что нового? Заходите, у меня хоть не печет солнце.
Эрлсон вошел в палатку и выставил на стол несколько бутылок пепси.
— Прямо из холодильника, сэр. Вам открыть?
— Откройте, Эрлсон. Посидите со мной, если не торопитесь. Эрлсон открыл две бутылки и сел.
Есть новость, сэр. Только между нами. Военная база на Сонг-Бо, которую мы прослушиваем, не подает никаких признаков жизни.
— Вы перехватываете радиопереговоры штаба?
— Не только. Все радиоточки базы. И они вдруг все замолчали.
— И что думает по этому поводу Мэрдок? Эрлсон пожал плечами.
— Это необъяснимо, сэр, и Мэрдок отказывается что-либо думать.
Траутмэн чуть улыбнулся, его лицо просветлело.
— Когда это случилось, Эрлсон?
— Утром, сэр.
— А накануне вечером замолчал передатчик, по которому выходил на связь Рэмбо?
Совершенно верно, сэр, добродушное лицо Эрлсона расплылось в улыбке. — Неужели вы полагаете, полковник…
— Я не полагаю, — сказал Траутмэн. — Рэмбо жив. И, думаю, он уже не нуждается в помощи. Скоро он будет здесь. Это приятная новость, Эрлсон.
Лейтенант с сожалением посмотрел на Траутмэна. Как бы ему самому хотелось верить в это, но чудес не бывает. А полковник — фанатик. Тем тяжелее для него будет разочарование.
— Сэр, простите меня, но здесь можно рехнуться, — Эрлсону было очень жаль полковника. — Пойдемте в штаб, там хоть есть с кем поговорить.
— Как вы знаете, я под арестом.
Все мы здесь под арестом, сэр. Генерал, видимо, только по карте представляет себе географическую точку, где мы находимся…
— Наверное, вы правы, Эрлсон, и нарушение приказа о моем аресте будет весьма и весьма условным.
— В самом деле, сэр. И Мэрдок будет рад вас видеть. По правде говоря, он очень страдает.
Эрлсон пропустил Траутмэна вперед и вышел за ним из палатки. Они сразу будто попали в пылающий камин.
Никогда не думал, сэр, что есть страны, на земле которых можно жарить яичницу.
— Что с вами, Эрлсон? Ведь это всего-навсего двадцатая параллель. И кроме того, вам повезло. Хотелось бы мне посмотреть на вас, когда начнутся тропические дожди.
— Думаю, к этому времени мы успеем дать деру, — засмеялся Эрлсон.
Мэрдок не удивился появлению Траутмэна. Он понял, что его вытащил из палатки Эрлсон.
— Здравствуйте, Мэрдок. Я не помешаю?
Мэрдок вышел, улыбаясь, навстречу и крепко пожал Траутмэну руку.
— Здравствуйте, полковник. Я уж было и сам хотел послать за вами. Здесь и того веселее — хоть зуммеры жужжат.
— Что нового, Мэрдок?
Мэрдок подозрительно посмотрел на Эрлсона, но тот спрятал взгляд и прошел к локатору.
— А что у нас может быть нового? Тишина. Мертвая тишина! Хотите что-нибудь выпить, полковник?
— Благодарю. Эрлсон уже угощал меня, — Траутмэн сел и положил ногу на ногу. — Мэрдок, вы ничего не слышали об эсминце «Элдридж»?
Мэрдок посмотрел задумчиво в потолок, но ничего не вспомнил.
— Нет. А что с ним случилось?
— В начале сороковых годов с ним проводили опыты, в результате которых он исчез.
— Утонул?
— Нет. Просто исчез на глазах изумленных свидетелей. А потом снова появился.
— Гипноз?
— Опять не угадали. Вокруг него создали такое электромагнитное поле, что он оказался в другом измерении. Вместе с командой. А через некоторое время снова появился на том же месте.
Фантастика? Я не читаю фантастику, полковник. Все это бред больного воображения.
Не скажите. Опыты проводил гениальный Эйнштейн. Об этом были сообщения в серьезных научных журналах, а в газетах — интервью с членами экипажа. Мэрдок внимательно посмотрел на Траутмэна и рассмеялся.
— Полковник, я знаю, к чему вы клоните. Вы же боевой офицер, реалист, а верите в другие измерения! Одной шальной пули достаточно, чтобы разрушить все ваши измерения. И поверьте…
Он не договорил и бросился к аппарату.
— Два — семь-девять — два — девять… Говорит Одинокий Волк. Ответьте мне.
Мэрдок схватил микрофон.
— Волк, это вы…
— О'кей.
И связь прервалась.
Траутмэн улыбался. Мэрдок посмотрел на него и побледнел.
— Фантастика…