Ремесло Теней: Игла Дживана
Шрифт:
Несколько секунд потрясенно взирая на разгром посреди лаборатории, учиненный неожиданно обнаруженным шпионом, она гневно вопросила:
— Ты что здесь делаешь?!
Сердце мое пустилось в бешеный галоп. Мама была такой же, как я помнил в своих снах. То же лицо, та же мимика, те же жесты, движения и слова. Грудь неожиданно сдавили стальные обручи, а глаза защипало от слез. Я быстро сморгнул несколько раз, но лучше от этого не стало. Глубокие частые вдохи помогли протолкнуть застрявший в горле ком, но, опять же без изменений. Забывшись, я выступил вперед и попытался что-то сказать, но, разумеется, она ничего не услышала.
Первые секунды пока приходил в себя, я соображал, каким именно образом очутился на полу. Все чувства и ощущения притупились, глаза застилала дымка, в ушах стоял звон, язык не слушался, а голова просто раскалывалась от жуткой, почти невыносимой боли.
Смотреть на Аверре с этого ракурса было непривычно и очень неудобно, но это пустяки. Судя по выражению его лица, моего наставника колотило от бешенства, его челюсти дико сжимались и разжимались — он, верно, что-то пытался мне втолковать, брызжа слюной во все стороны, — глаза выпучились, а брови почти скрылись под челкой.
Все равно не понимая, о чем он там разглагольствует, я махнул рукой, призывая к молчанию и кое-как поднялся на ноги. Сжимая голову обеими руками, я согнулся пополам от боли такой силы, что, казалось, вот-вот разорвет ее на куски. Аверре хорошенько меня встряхнул, резко схватив за плечи.
— Что ты наделал?!
Что он сказал, я по-прежнему не слышал, но прочел по губам и ответ мой был написан на лице искренним недоумением: а в чем, собственно, дело?
Но тут мой взгляд упал чуть левее, где на полу возле пуфа бился в судорогах графский слуга. Глаза Измы закатились, чешуйки побелели, из приоткрытого рта на дорогой ворс ковра обильно капала слюна. Перепугавшись за него не на шутку, я уставился на Аверре:
— Что с ним?!
Резко отпустив меня, мастер кинулся к Изме, начав интенсивное массирование висков все сильнее белевшего мекта.
— Это я у тебя должен спросить! — почти выкрикнул он мне в ответ.
Решительно ничего не понимая, я беспомощно стоял, наблюдая за его пассами, направленными на то, чтобы остановить припадок Измы и вернуть ему сознание. Ни о чем подобном я и помыслить не мог. И ведь поначалу все шло хорошо! Что же случилось? Неужели это я во всем виноват? Чувствуя, как весь покрываюсь холодными капельками пота, я готов был молиться любым богам, лишь бы Изма не умер.
— Что ты с ним сделал?! — громче прежнего повторил Аверре, удрученный тем, что все его действия, кажется, никакого ощутимого эффекта не приносили.
— Да ничего! — воскликнул я. — Мы просто говорили и все! Просто говорили.
— О чем?
Суть вопроса наставника прошла мимо ушей, когда я начал перебирать в уме все ужасы, которые посыплются на меня, если вдруг Изма умрет.
— О чем?! — рявкнул Аверре.
— О маме, — наконец пробормотал я.
Тут вдруг мастер резко отодвинулся от мекта, и на пару секунд сердце мое забыло, как биться. Я решил, что это конец. Но когда Аверре встал и повернулся ко мне лицом, я сумел разглядеть из-за его плеча мекта. Он больше не бился в судорогах, дыхание выровнялось, а цвет лица приобрел прежний оттенок. Стараясь сделать это незаметно, я облегченно перевел дыхание.
— Понятно. Легких путей ты, как видно, не ищешь? — Он не то, чтобы смотрел на меня с укором или осуждающе, скорее любопытно. — Ты проник в его разум. Будь добр, объяснись.
Смотреть прямо в глаза Аверре было крайне трудно, но я решительно не собирался отворачиваться. Если не брать в расчет получившийся эффект, я даже немного гордился собой. Долгие годы тренировок предшествуют тому, чтобы опытный элийр решился работать с чужими мыслями и воспоминаниями, а у меня с первого раза все вышло, как по маслу.
Почти.
— Я смог прочесть его мысли, — повторив эти слова, я больше не слышал в своем голосе паники, а почти вернувшуюся уверенность. — Вернее, заставил его вспомнить кое-что, а затем показать и мне.
Все еще оставаясь перевозбужден, я часто дышал. Глядя на Аверре, я надеялся как можно скорее услышать его ответ. Я чувствовал, что ступил на одну из тех троп, непременно ведущих к новым знаниям. Для меня это был огромный рывок вперед и теперь, затаив дыхание, я ждал вердикта.
Но наставник делиться мыслями не спешил. Его глаза оставались холодны, как лед, а лицо обращено в сторону уже начавшего потихоньку приходить в себя Измы.
— Это все из-за меня? — спросил я, опускаясь на колени рядом.
— Тише, — грозно прошипел Аверре и, через секунду, я понял почему — дверь отворилась, и в комнату вошел граф.
Мгновенно оценив ситуацию взглядом, он спросил:
— Что произошло?
Надо отметить, что в голосе его светлости не было и намёка на беспокойство, только вежливое любопытство постороннего. Очевидно, граф не разделял привязанности своего верного слуги. Хотя, может, так и положено вести себя настоящему хозяину: никогда и ни при каких обстоятельствах не терять самообладания? Однако узнай Занди о том, что только что здесь произошло, беды не миновать, в этом я был уверен. Встав с пола и обхватив себя руками, я отошел в сторону.
Правда, ответ наставника меня удивил:
— Не о чем беспокоиться, ваша светлость, — сказал Аверре будничным тоном, будто и не он всего минуту назад извергал пламя. — Дайте минуту, и ваш слуга будет в полном порядке.
— Но что все-таки произошло?
— Понятия не имею, если честно, — отозвался Аверре, стряхивая со своего сюртука несуществующие пылинки. — Насколько могу судить, всего лишь запоздалая реакция на пыльцу, к которой он здесь так пристрастился. Такое иногда, знаете ли, случается с представителями его вида. Что поделать? Слишком много райса на пользу никому не пойдет.
Исподтишка оценивая реакцию Занди, я пришел к выводу, что самочувствие верного исполнителя его воли графа все же волновало.
— Мне давно следовало выкорчевать весь этот райс по всему городу. Я знал, что и Изма балуется этим, но даже не подозревал, что его увлечение может быть настолько опасным. Как насчет доктора? Считаете, он ему нужен?
— Не вижу в этом необходимости, — проговорил Аверре. — Единственное, что ему сейчас нужно, это несколько часов крепкого сна, и он снова будет в порядке.