РЕОЛ. Реинкарнации Онлайн
Шрифт:
– И форумы эти, а также игры, будут обеспечены защитой от взлома?
– поинтересовался Хич.
– Форумы - безусловно. Игры же с открытым кодом и открытыми для изменения самими геймерами путем голосования правилами и сюжетами, ломать попросту бессмысленно. Другое дело, что игровым серверам защита будет обеспечена по высшему уровню. Забросить туда вирус или забраться, чтобы испортить информацию, будет весьма проблематично.
– А он попробовать хочет, - засмеялась Вера.
– Не возражаю, пусть пробует, - с иронией ответил Воронов.
– Если найдёт дыры, мы будем ему только благодарны.
– Окей, мистер, попробуем на зуб вашу защиту, - Хич довольно потёр руки.
– Я представляю, сколько денег сюда вложено...
– задумчиво проговорил О'Харвей.
– Этот ваш институт, где мы сейчас работаем - всего лишь декорация, не так ли?
– Не так, - возразил Степан.
– Здесь проводится серьёзная научная работа. А где серьёзная работа, там неизбежны серьёзные деньги. Чем, по-вашему, занимается РБИ?
– Ясно, - кивнул Ли.
– У меня вопросов больше нет.
– А у меня есть, - Верка снова стала донельзя серьёзной.
– Как думаете, господа хорошие, если РЕОЛ запустил в продажу игры с запрещёнными психотехнологиями, что им помешает вбросить партию пиратских игр, сделанных якобы РБИ, но уже с их собственными патчами? Ну, хотя бы для того, чтобы на вас всякие там службы наехали. Тут как ни крути, а копирайты бы пригодились.
– Копирайты тут не помогут, - Воронов качнулся вперёд: начала уставать спина.
– А вот то, что система открыта для анализа и ее исходные коды с описанием всех элементов будут опубликованы в специальных приложениях как к геймерским, так и к серьезным научным журналам, позволит любому желающему тестировать содержимое каждого диска. А мы публично и многократно предупредим, что любое отклонение исходных файлов от "первоисточника", сделанное вне оговоренных форм трансформации путем открытого же обсуждения и голосования внутри собственно игрового, а также специально организованного для дальнейшей работы над этими играми программистского сообщества, является признаком контрафактной продукции. Конечно, это сработает не всегда и не везде, но... мы можем продумать и программную защиту от попыток изменения основного ядра.
– Во! Об чем и гутарю, - девушка встала, аккуратно задвинув стул на место.
– Ладно, у меня вопросы тоже иссякли. Пока.
– Зато у меня к тебе есть парочка, - Степан, проводив обоих американцев, придержал Веру за локоть.
– Ну, что опять?
– девчонка скривилась: в последнее время её так достали всяческими тестами и беседами, что она от этого устала.
– Задрали, честное слово.
– Разговор серьёзный, Вера, так что отнесись к нему тоже серьёзно, - Воронов говорил жёстко, не вводя Верку в искушение попререкаться.
– Садись.
– Что, есть реальная опасность не удержаться на ногах от твоей новости?
– ворчливо поинтересовалась враз помрачневшая Вера.
– Не знаю, - неопределённо сказал Степан.
– Ты нам здорово помогла. Если бы не ты, мы бы ещё долго и нудно искали по крупинкам информацию для создания нашего "Антидота" к психопрограммам РЕОЛа. А сейчас он уже помогает людям. Загвоздка в том, что тебе самой нужна помощь посильнее... Проще говоря, "Антидот" не может до конца удалить из тебя психопрограмму охотника. Нужен более радикальный подход.
– Радикальный подход... Кувалдометром по балде?
– хмуро буркнула девушка.
– Хуже, - честно признался Степан.
– Мозги, что ли, форматировать будете? Не, ребята, так дело не пойдёт, - не дав Воронову вставить ни слова возражений, девчонка мотнула головой.
– Да поняла я, о чём ты. Память мне стирать собрались. Ага. Щас. А вот фиг дамся!
– Будь по-твоему, - Воронов что-то про себя прикинул и кивнул.
– Но тогда два условия. Не покидать это здание, пока тебе не разрешат.
– Дык, ясен пень. Не хватало ещё, чтоб эти чучелы меня опять зомбанули посреди дороги. Или вовсе замочили. А второе условие какое?
– Ты извини, но ...за тобой последят какое-то время. Может, смогут на основании анализа твоего поведения больше понять в этой чёртовой психопрограмме, и тогда не потребуется никакой "кувалдометр". Согласна?
– Ладно...
– Верка махнула рукой.
– Только если узнаю, что в ванной воткнули камеру - ухи оборву. Всем.
– Хорошо, в ванной камеры не будет, - улыбнулся Степан.
– Это я тебе обещаю.
Всё же настроение у него было не таким радужным. На пути игр, принципы которых они сейчас обсуждали, было куда больше подводных камней, чем он рассказал ребятам, да и, если честно, чем предполагал сам. Сколько сил придётся положить не на дело, а на пробивание юридических стенок, расставленных на их пути? Вопрос остаётся риторическим. Ребята правы, нельзя в старом мире начинать с бухты-барахты жить по-новому. Съедят и не поморщатся. Трудно будет, ох трудно... "А кому легко?
– подумал Степан.
– Богатые боятся потерять деньги, политики боятся потерять власть, спортсмены - получить травму, артисты - старости. Я уже не говорю о страхах простых людей, боящихся лишиться работы, потерять своих близких в вечных "локальных конфликтах", остаться по прихоти бессовестных политиков вообще без куска хлеба, и ещё много чего. И за этими многочисленными страхами люди не видят главной опасности... Да, много сил придётся отдать ради достижения наших целей. Но эти цели - лишь задача-минимум. Сколько ещё придётся работать - одному Богу известно..."
Ещё одна проблема - Вера. Антон предупреждал: характер у неё нелёгкий. Но Воронов не преполагал, что до такой степени. Психоаналитики центра уже измотали на беседах с ней пару километров нервов, и, судя по всему, особых результатов не добились. Упрямая. С Хичем и Ли общаться было куда проще. Но их-то никто не готовил в охотники. Они по замыслу Предтеч должны были стать рядовыми "клетками" нового общества, и психопрограммы, успевшие в них внедриться, были не такими "цепкими". То же, что внедрилось в Верину душу, отступать никак не желало. Оно отбивалось, заползало в дальние углы и атаковало оттуда в самые неподходящие моменты. Накануне Степан высказал свои опасения Одинову. Сергей Алексеевич, подумав, согласился: пока не найден ключик к психопрограмме охотника, Веру не то, что домой отправлять - из здания ГАИП выпускать нельзя. И ещё... он крепко жалел Антона. "Коллега из "Небесного Ока", похоже, влип по самые уши. Даже не знаю, радоваться за него, или сочувствовать. Девочка-то не из породы домохозяек".
Подумав об этом, Воронов решил, что отвлекся и пора вернуться к решению задач более важных, чем размышления о превратностях любви,. Итак, перед ним, как руководителем проекта есть две группы проблем - как всегда, общие, и частные. И что самое ужасное, совершенно непонятно, решением каких из них следовало заняться в первую очередь.
76. Москва. Квартира, снимаемая Берсеркером, а потом офис его работы.
"Восемьсот "дохлых президентов" за конуру с окном на стройку - по-моему, это перебор".