РЕОЛ. Реинкарнации Онлайн
Шрифт:
Трейсинг - для тех, кто не ищет дорог. Время, когда прыжки с парашютом считались самым экстремальным видом спорта, давно канули в прошлое. Теперь народу подавай что-нибудь поэкстремальнее. А что может быть экстремальнее, чем выйти их дому и направиться прямиком туда, куда указывает внутренний компас. И двигаться по азимуту не взирая ни на что! Ни на испуганные лица, глядящие из окошек, как ты с рюкзаком за плечами ползешь по ветхой пожарной лестнице на крышу, ни на голубей на чердаке, ни на милиционера, под свист которого ты срезаешь дорогу, перепрыгивая через ограждения или лезешь по вертикальной стене, вызывая у стражей порядка сильные подозрения в том, что ты вор, ни на старушек у подъезда, мелко крестящихся при твоем появлении из давно забитого выхода в древнее бомбоубежище. Впрочем, последнее все-таки скорее исключение -
Вот в этаком примерно духе и стиле объяснял стайке явных новичков инструктор трейсинга Харитон Харитонович Женкин - парень лет двадцати пяти, высокий, гибкий, плечистый и рукастый, с длинной не по моде гривой волнистых волос, и изящной формы лицом, за которое получил прозвище Француз.
Впрочем, прозвищ у Харитона Женкина хватало. Как его только не звали: для совсем близких он был Харей, а для всех прочих и Дежком, и Хароном, и Джекилом, и Хари-Рамой, и Джек-киллом (был такой старый фильм "Убить Билла" - "Kill Bill" - отсюда и "Джек-Килл"; Женька любил старое видео и хорошо в нем разбирался). Сам он, впрочем, предпочитал, чтобы его называли Мичманом, а иные прозвища с удовольствием использовал в никах. Мичманом Харитон не был, а был он старшиной второй статьи, и служил в ВМФ, на Черном море, только не матросом, а в отдельной бригаде морпехов. Кроме трейсинга, старого видео и еще более старой музыки, Мичман всерьез увлекался компьютерными играми и девушками, а на жизнь зарабатывал ремонтом бортовой электроники современных автомобилей. При этом геймером Харон был хорошим - не класса Володи и ребят из его сборной, но вполне приличным. Глип с ним давно корешил: оба геймеры, оба трейсеры. Жил Мичман в двух шагах, рядом с недавно реконструированной гостиницей "Турист", так что Глип, пока Харитоновы предки на даче собирали урожай и занимались соленьями-вареньями, наверняка сейчас квартировал у Мичмана.
– Лазания по стенам домов, пожарным и прочим лестницам, а также прыжки с крыши на крышу называются "билдеринг", - продолжал между тем Мичман, наставляя молодежь.
– А еще есть еще "паркур" - это в основном бег через парки, а также по местности, пересеченной разного рода ограждениями, начиная от обычных заборов на стройках и кончая оградами стадионов и иных культурно-массовых сооружений...
И так в этот момент Мичман походил на препода, которому Володя в бытность свою второкурсником факультета вычислительной математики и кибернетики МГУ дважды пересдавал зачет по матану (попрошу не путать высокое искусство "математического анализа" с вульгарным умением выражаться нецензурно!), что Берсеркер невольно усмехнулся. По странному совпадению у Глипа, по видимому, тоже возникли какие-то смешные ассоциации, и он улыбнулся одновременно с Володей. Новички, и без того косившиеся на двух посторонних наблюдателей, теперь уставились на них в открытую. Мичман заметил это, оглянулся и, не моргнув глазом, хладнокровно продолжал:
– Вот примерно так, как эти двое, и реагируют на действия трейсеров несознательные граждане, не проникшиеся идеями. Не обращайте внимания, это входит в программу подготовки. Слушайте сюда дальше. "Рarcour" в переводе с французского - "полоса препятствий". Что вы и можете наблюдать перед собой. Почему по-французски? Дело в том...
И инструктор Харитон начал излагать неофитам трейсерскую легенду о том, как никому неизвестный паренек из провинциального городка Лисса, что неподалеку от Парижа, Давид Бель, стал спасателем всех страждущих острых ощущений и желающих попробовать чего-то нового, ни на что другое непохожего - и открыл миру трейсинг. Все началось с того, что в их тихом городке построили двадцатиметровую стену для скалолазов - крутую: с зацепами, причудливыми выступами и туннельчиками, - и отец Давида тут же наложил табу и под страхом порки запретил своему двенадцатилетнему сорванцу приближаться к жуткому сооружению. Зря он так погорячился. Потому как за неимением альтернативы, неугомонный Давид принялся развлекаться, лазая и прыгая по верхушкам деревьев, по крышам родного и соседних домов, по пристройкам, по заборам и вообще по всему, что так или иначе возвышалось над землей. Хулиганом был еще тем!
А в 1987 году, Давиду было тогда четырнадцать, судьба свела его с еще одним отмороженным парнем по имени Себастьян Фукэ. Тот был постарше и занимался не просто экстримом во всех его проявлениях, а еще и восточными единоборствами. Узнав о выкрутасах Давида, Себастьян быстро проникся новой идеей, показал приятелю на что способен сам и вдвоем они замутили такой экстрим, что хваленый Спайдермен курил бы в сторонке, кусал бы свои паучьи жвалы и локти и горько рыдал от бессилия, глядя, как его новоявленные конкуренты из Старого Света пересекали родной город вдоль, поперек, по вертикали и диагонали, прыгали с крыши на крышу, взбирались вверх по стенам... Они такое творили в воздухе, над головами очумевших прохожих, что бедняге из комиксов и не снилось. При чем им для этого не надо было дожидаться, пока их укусит генетически модифицированный паук-мутант - последствия укуса им с лихвой заменяла полная "отмороженность".
И, как водится, у видевших выкрутасы сверстников-подростков тоже моментально посносило "крыши". Года не прошло, как на тренировки к Давиду и Себастьяну стали приезжать эктремалы не только из столицы, но со всей "старушки" Европы, а потом и из-за океана. И каждый привносил что-то свое - трейсеры составили гремучую смесь из техник основных элементов бега, акробатики, скалолазания, даже - из боевых искусств. Стиль приобретал все более четкие формы, обрастал новыми трюками, оттачивалось мастерство...
– Ты знаешь, - сказал Володя, присаживаясь на скамейку и доставая взамен кончившейся пачки "Винстона" новую.
– Во времена СССР, по словам моих предков, была такая поговорка: "Мы сами себе создаем препятствия и потом успешно их преодолеваем". У меня такое ощущение, что вы, трейсеры, очень даже советские. Тебе так не кажется, Гош?
Гоша-"Глип" хитро улыбнулся.
– Давид и Себастьян, между прочим, французы оба, - напомнил он у ухмылкой.
Володя отмахнулся сигаретой:
– А, какая разница, я имел в виду принцип. Не живется вам нормально, ищете приключений на свое мягкое место.
– Вообще-то все мы таковы, Володя, - рассудительно заметил Глип.
– Иначе жить скучно.
– Философ ты, Гоша. А меня, когда я на тренировки ваши смотрю, а особенно когда пацанов вот таких вижу, которых вы байками кормите, а они вам в рот смотрят, только один вопрос мучает. Кто потом их мозги от асфальта отскребать будет?
– Ну, почему сразу обязательно мозги от асфальта, - сказал Гоша.
– Побьются немного, куда без этого, зато потом...
А ребята, которым Володя предрекал мрачные перспективы, слушали уже про то, как Давид, Себастьян и шестеро их наиболее верных друзей собрали первую в мире трейсинг-команду. Они назвали себя "Ямакаси", в переводе с японского сленга это словечко означает "хулиганы". Такой пример - другим наука: парни из "Ямакаси" стали знаменитыми. Они давали интервью самым шикарным таблоидам, их выступления показывали все ведущие телеканалы мира, они снимались в рекламных роликах и кино - и тратили заработанные деньги на пропаганду любимой затеи. Все шло отлично: по крышам, по заборам, через границы трейсинг рванул по миру. Клубы трейсинга росли, как грибы после дождя, и к концу двадцатого века десятки тысяч трейсеров нарушали покой всех мало-мальски значительных городов планеты.
Но самих "Ямакаси" к тому времени уже не существовало. Команда распалась в 1998. Распалась из-за сущего, если подумать, пустяка - из-за денег.
– Из-за дерьма, прямо скажем, - с досадой констатировал Мичман.
– "Ямакаси" преложили участвовать в съемках мюзикла "Notre Dame de Paris". Ну, там трюки ставить и все такое. Основной "хулиганский" состав не возражал, но Давид, несмотря на свою фамилию, не пожелал связывать себя двухлетним контрактом.
Мичман приостановился, вроде как набрать в грудь побольше воздуха, но Володя-то знал Харитона. Он был просто хороший актер и поставил паузу там, где требовалось. Любил Мичман попозировать, но и умел это делать, говорить нечего.
– Можно вопрос?
– тут же раздался неуверенный голос.
– Что не понятно?
– повел бровью Мичман.
– А почему "несмотря на фамилию"?
Мичман вздохнул и покачал волнистой гривой.
– Эх, молодежь, молодежь... Ты "Нотр дам" слышал?
Спросивший отрицательно промычал.
– Кто слышал?
– воззвал Мичман. Поднялось с десяток рук.
– Ну-ка напойте. Смелее, смелее. Вы не на экзамене в хор имени Веревки!
Неуверенно посмеялись, потом двое или трое нестройно затянули козлетонами: