Решальщики. Движуха
Шрифт:
— А вот мое нынешнее начальство сетует, что у меня напрочь отсутствует креативное мЫшление.
— А ты поменьше разных идиотов слушай.
На столе у Зеленкова затрезвонил служебный телефон, и Костя, немного напрягшись («Господи, пронеси! Лишь бы не боссы!»), ответил:
— Зеленков, слушаю!.. Кто? Ах, да-да, это ко мне. Пропусти… Нет, не надо выписывать… — Костя положил трубку и с облегчением пояснил: — С поста охраны звонили, Купцов подъехал.
— Маладца! Еще не мировой рекорд преодолевания вечерних пробок, но уже к тому близко. Слухай, а что
— Если честно — хреновые дела. Контора-то у них мощная. Будь здоров какая контора — склады, магазины, перевозки. Из Европы продукты гонят, на таможне все схвачено. В общем, крепко стоят ребята. А заправляет там у них Митрофанов Евгений Борисыч. Формально он совсем никто, транспортным отделом, что ли, заведует. Но мазу там держит именно он.
— Прокачивал?
— А как же. Питерский, сорок шесть лет. В девяносто восьмом был осужден Василеостровским судом на пятерочку за разбой. На подхвате у него ходит подельник по тому самому разбою, якобы авторитет Кирюша Коровин, он же — Бодуля. Сам Бодуля за тот случай получил восьмерик. Видать, тогда был покруче. Но сейчас — никто, алкаш запойный, урка на незаслуженном отдыхе. В своей Твери он, может, до сих пор и авторитет, но здесь, у нас, мазу держит Митроха. А Бодуля только на подхвате.
— А почему «в своей Твери»? Он что — тверской?
— Тверской, — подтвердил Зеленков. — Тверской алкаш… А что?
— Потом объясню. Значится, говоришь, отношения у «Феникса» с «Манхэттеном» были хреновые?
— В общем — да. Примерно с годик назад наш Людоед затеял строительство в Приморском районе торгово-развлекательного комплекса. Что, как ты сам понимаешь, требует сумасшедших инвестиций. Просто немереных бабок. Тут и подвернулся «Манхэттен» с предложением партнерства. Они были готовы поучаствовать, во-первых, финансово. А во-вторых, предложили в качестве взноса свои таможенные возможности. В комплекс требовалось ввозить немало импортного оборудования, а если «разумно» платить таможенные пошлины, то сэкономить здесь можно круто. Понятна суть?
— Чего же не понять?
— Довольно долго шли переговоры. В таких делах масса нюансов, и каждый хочет выторговать себе наиболее вкусные условия. В общем, я тут не особо компетентен и не буду тебе вкручивать, что чего-то просекаю. Знаю только, что наш Людоед и Митроха вроде бы договорились.
— Вроде бы или точно?
— Договорились, — махнул рукой с сигаретой Зеленцов. — Точно договорились. И уже даже началось строительство. Но в один прекрасный момент к нам приперлись Митроха с Бодулей и ответственно заявили, что их не устраивают условия распределения будущей прибыли. Понятна суть?
— Чего ж не понять? — снова повторил Петрухин.
— Людоед, разумеется, ответил: нет, братцы, отныне это не тема для дискуссии. Поздно пить «боржоми», тем более что его теперь и нет в продаже. Ну а буквально через неделю после этого его и завалили.
— Здесь любой адвокат заметил бы, что «после этого» еще не означает «вследствие этого».
— В принципе — да. Но мы…
— Но мы с тобой, слава богу, не адвокаты. Значится, говоришь, Митроха и Бодуля? — задумчиво произнес Дмитрий. — Какие замечательные бизнес-имена… Акулы рынка! Трогательная смычка начальника транспортного цеха и тверского алкоголика.
— Это кто тут упомянул славный город дедушки Калинина всуе? — задорно вопросил с порога Купцов.
Приятели так увлеклись беседой, что упустили момент его появления в кабинете.
— А ты с какой целью интересуешься? — в тон поинтересовался Петрухин.
— А с такой, что паспорт у гражданина Нечаева был украден о прошлом годе в городе Тверь. Кстати, всем здрасте!
Купцов прошел к столу, по очереди пожал клешни приятелям и по-хозяйски свернул пробку бутылке с минеральной водой. Жадно глотнул.
— Я так понимаю, инспектор, что прокатились вы небесполезно?
— Скорее да, чем нет, — скромно пожал плечами Леонид. — Поскольку нечаевскому пачЬпортику приделали ноги в Твери, а всплыл он в Питере, вполне может статься, что заказали господина Людоеда здесь, но вот исполнителей пригласили из соседнего региона.
— Я практически убежден, что так оно и было, — подтвердил Петрухин.
— А помимо убеждения — есть что-нибудь еще? В пользу этой версии? — осторожно, словно боясь спугнуть удачу, спросил Зеленков.
— Обижаешь, дружище! Естественно.
— Тогда — крыть нечем. Что называется: снимаю перед вами шляпу.
Купцов до дна осушил бутылку минералки и выдохнул о своем, о наболевшем:
— А знаете, братцы, оказывается, стояние в пробках порой настраивает не только на матерщинный, но и на философский лад. Вот и меня, по пути к вам, где-то в районе площади Победы, посетила одна глубокая мыслЯ.
— И какая же? — поинтересовался Костя.
— А что они вообще хотят от нашего расследования?
— Кто они?
— Твои боссы?
— Ну как… Хотят установить заказчика. С доказательствами, разумеется. И еще хотят… э-э-э-э… конфиденциальности.
— Это все понятно. Но какова конечная цель? — уточнил формулировку Купцов. — Просто мой профессиональный опыт свидетельствует, что потерпевший стремится найти своего обидчика в трех случаях.
— Это в каких же?
— Случай первый: он хочет уличить негодяя и сдать властям, каковые вынесут справедливый приговор. Второй: хочет свести счеты сам, по закону мести. И наконец, третий: терпила желает получить денежную компенсацию за свои мытарства. Так каковы мотивы твоих боссов, Костя?
Сигаретный дым в кабинете сгустился до физически ощутимой плотности.
— Они же бизнесмены, — после некоторой паузы ответил Зеленков с улыбкой. Вот только улыбка была невеселой.
— Они же бизнесмены, — повторил вслед за Костей Купцов. И попросил сигарету.
— Ты же бросил, — напомнил Петрухин, протягивая пачку «Мальборо».
— Я не бросил, я — приостановил, — машинально ответил Леонид. Думал он сейчас явно о другом.
В комнате висел слоями дым, трое матерых профи сидели и молчали.