Республика девяти звёзд
Шрифт:
— А-а! Явились наконец! — очень грустно заговорила тётя Тонна. — Ну, мне интересно, что вы сами думаете о своём поступке?
Зина стояла молча, потупив голову и поглядывая исподлобья на тётю Тонну. Игорь, ссутулившись и густо покраснев, неловко топтался у самых дверей. Алёшка и Витька переглянулись. И когда Витька повернулся к столу, лицо его сразу приняло наивное, безмятежное выражение. Он шмыгнул носом и зачастил:
— Конечно, Антонина Михайловна! Мы понимаем, Антонина Михайловна! С одной стороны, конечно, так сказать, мы
Алёшка заметил, как чуть заметно усмехнулся Арташес Геворкович и даже, как будто, подмигнул ему. Тётя Тонна недоумевающе пожала плечами и удивлённо округлила свои бесцветные глаза.
— Ничего не понимаю! — проговорила она. — С одной стороны, с другой стороны, с третьей стороны! И потом, как это так — ты этого не делал?
— Честное пионерское, Антонина Михайловна, ни я, ни Игорь Валявский не плавали! — Витька даже приложил руку к тому месту, где полагается быть сердцу. — Это Алёшка и Альберт поплыли. Как только увидели, что девчонки тонут, так сразу, не раздумывая, прыгнули в воду и поплыли. А Игорь в лагерь побежал, к Арташесу Геворковичу…
— Погоди, погоди! — нахмурилась тётя Тонна. — С одной стороны, с другой стороны. Я не о том тебя спрашиваю…
— А о чём же?
Карие глаза Витьки с простодушным удивлением уставились на тётю Тонну. Арташес Геворкович уже откровенно посмеивался. Тихоня сжала губы в кружочек и укоризненно покачивала кудрявой головой.
— Ты расскажи нам, как ночью после отбоя вы втроём удрали из палаты и шатались, неизвестно где?
— А-а! — словно только что вспомнив об этом, закивал головой Витька. — Это было, Антонина Михайловна. Нам не спалось, и мы все трое смотрели в окно на сверкание молний. И вдруг услыхали тихий плач.
— Плач? — удивилась тётя Тонна. — Чей плач?
— Не знаем! — огорчённо вздохнул Витька. — Но мы ясно услыхали, что кто-то не то плачет, не то мяукает в кустах. Мы тогда подумали, что это кто-то из первого отряда заблудился в кустах и испугался грозы. И мы решили найти эту бедную заблудившуюся крошку… Мы выпрыгнули в окно и стали обыскивать кусты.
— Ну, и нашли вы эту самую крошку? — насмешливо спросила тётя Тонна.
— Конечно, нашли!
— Как? — страшно удивилась тётя Тонна. — И куда вы её отвели?
— Это была не крошка, а кошка… Серенькая такая, маленькая… Мы её взяли на руки и хотели вернуться в палату. Но наше окно кто-то запер изнутри. А кошка испугалась грома, чуть не выцарапала Игорю глаза… — Витька повернулся к удивлённо хлопавшему глазами Игорю. — Игорь! Покажи старшей вожатой, где тебя царапнула кошка.
— Так! Интересная сказка! — усмехнулась тётя Тонна. — А теперь скажи, кто вам отпёр окно?
— Не помню, — жалобно проговорил Витька.
— Как это не помнишь?
— Я очень испугался удара грома… И
— Ну, а, может, другие это помнят? — спросила старшая вожатая.
Игорь раскрыл рот, но Алёшка так взглянул на него, что тот закашлялся и снова потупил взгляд.
— Окно мальчикам открыла я, — глядя на тётю Тонну, сказала Зина.
— Так! — Тётя Тонна кивнула головой. — Похвально, Симакова, что ты не врёшь, как некоторые… — Она бросила строгий взгляд на Витьку. — Но объясни мне, Симакова, как и почему ты узнала, что мальчики на улице, а окно у них закрыто?
— Я выглянула в окно и увидела их.
Тётя Тонна наморщила лоб.
— Это верно только наполовину, Симакова. Ты открыла окно, когда кто-то из мальчиков постучал в него. А не считаешь ли ты, Симакова, что председателю совета отряда не подобает прикрывать нарушителей дисциплины!.. Если они действительно искали крошку, которая вдруг обернулась кошкой, то почему бы им не войти через дверь?
— Дверь была заперта, Антонина Михайловна, — сказал Алёшка.
— Как это — заперта? Кто её запер?
— Я, — проговорила Наташа-Тихоня. — Голос её звучал виновато и жалобно. — Я заперла дверь… и побежала за вами.
Тётя Тонна нахмурила лоб, изумлённо пожала плечами и сказала:
— Новое дело! Зачем же тебе потребовалось запирать дверь, Наташа?
— Ну, я хотела доказать… Поймать их, так сказать, с поличным.
— Это просто подлость! — высоким подрагивающим голосом выкрикнула Алла.
— Я бы попросила…
Наташа энергично затрясла кудряшками.
— Хватит! — резко, отрывисто сказала тётя Тонна. И, повернувшись к ребятам, закончила: — Делаю вам последнее предупреждение! Идите. А ты, Симакова, через час, перед ужином, собери отряд. Я считаю, что тебе нельзя быть председателем отряда. Ясно?
— Ясно, Антонина Михайловна.
Зина вскинула голову и вышла из комнаты. За ней шли мальчишки.
— А ты не психуй, Зина, — грубовато-сочувственно проговорил Алёшка, когда ребята спустились с крылечка.
— А я и не психую.
Не оборачиваясь, Зина прикрыла лицо ладонями и побежала к спальному корпусу.
— Что это с ней? — недоумевающе спросил Алёшка.
— Женские нервы, — с серьёзным видом пояснил Игорь. — У женщин это бывает.
— Смотрите! Алла! — подтолкнул Игорь друзей.
Из домика быстрой походкой, закусив нижнюю губу, вышла раскрасневшаяся, злая Алла.
— Алла! Мы всё понимаем, Алла! — заикаясь заговорил Игорь. — И мы все хотим сказать вам…
— Ах, ничего не надо говорить! — вдруг выкрикнула Алла. — И ничегошеньки вы не понимаете! Ничегошеньки!
И из её глаз брызнули слёзы. Она сердито отёрла глаза ладонью и быстрой походкой, чуть сутулясь, пошла по дорожке.
Игорь повернулся к товарищам и недоумевающе пожал плечами.
— Женские нервы! Ничего не поделаешь! — невесело пошутил Витька. — Попало ей, наверное, из-за нас.