Республиканец. Дилогия

Полищук Вадим Васильевич

– Гранатами, огонь!

И почти сразу:

– Вперед!

Пока астенцы очухались после взрывов гранат, успели проскочить почти половину расстояния. В одной из амбразур появился ствол. Тот самый здоровенный десантник, на бегу, с двадцати – двадцати пяти метров, забросил гранату точно в амбразуру! Еще пара взрывов хлопнула внутри. Вот это выучка! А ведь рискованно, не дай бог, отскочит, своих осколками посечет. Вольдемар подскочил к входу в сооружение и бросил туда гранату. Бах! Визг осколков, и сразу один из десантников проскочил внутрь, Вольдемар оказался у него за спиной. Рядом грохотали взрывы. Сразу за входом поворот на девяносто градусов, короткий и узкий коридор, в конце коридора два прохода, вправо

и влево. Десантник бросил в правый проход гранату, в левый выстрелил из винтовки и забежал в него. И тут же вылетел обратно, сбил Вольдемара с ног и, прижав к лицу руки, помчался наружу. Вскочив на ноги, Вольдемар осторожно заглянул туда и тоже поспешил к выходу. На залитом кровью полу лежали изорванные взрывами и осколками тела. Воевать здесь было уже не с кем. А зрелище не для слабонервных, особенно бросились в глаза висящие на стене сизые внутренности. В мемуарах об этом почему-то не пишут, и в героических боевиках такие сцены не показывают.

По рации Вольдемар вызвал Перкинса:

– Опорный пункт мы взяли, причем без потерь. Идем за ранеными. Как у вас обстановка?

– Без изменений.

Первая победа и отсутствие собственных потерь вызвали у десантников эйфорию.

– Не расслабляться, – Вольдемар попытался вернуть их к реальности. – Короткими перебежками, нечетные номера первые, четные прикрывают. Вперед!

Получилось не очень, среди партизан возникла заминка, они понятия не имели, кто из них четный, а кто нет. В конце концов, разобрались и побежали. На месте высадки ситуация не изменилась, но двое раненых без медицинской помощи умерли, в том числе один из капралов.

– Дувич, возьмите его рацию.

Глядя, как капрал снимает рацию с трупа, Вольдемар решил, что тот все-таки из полицейских, покойников он явно не боялся. Погибших оставили на месте, пятерых раненых понесли, пригибаясь под малоприцельным огнем откуда-то слева. На подходе к зданию Дескин связался с Перкинсом:

– Мы подходим со стороны пустыря, встречайте.

– Понял, встречаем, – ответил капрал. – Похоже, они зашевелились.

А вот это плохо. Если за них возьмутся всерьез, долго не продержаться, и уходить некуда. Самое время появиться кавалерии. Может, пока не поздно, рвануть внутрь комплекса и поискать спасительную подстанцию? Десантники не пойдут, у них другая задача. И раненых не вынести, а десант своих не бросает.

Раненых заканчивали вносить в здание. Восемь человек во главе с капралом Дувичем отправились в захваченный опорный пункт. О том, как они будут находиться внутри, Вольдемар предпочитал не думать. Сдавать без боя только что захваченную позицию тоже нельзя, место высадки с нее хорошо простреливалось. Восемь десантников с капралом Перкинсом должны были предотвратить проникновение астенцев на первый этаж здания.

Раненых укрыли в подвале. Оставшиеся семь человек и сам Вольдемар поднялись на верхний этаж. Подходы к пустырю отсюда хорошо просматривались. Прав был Перкинс, началось передвижение солдат противника. А кавалерия, похоже, опаздывает.

Словно подслушав мысли Вольдемара, ожила рация. Какой-то «Пегас» вызывал «Дельту один». Таких позывных Вольдемар не знал, но на всякий случай ответил. В довольно грубой форме «Пегас» поинтересовался, кто он такой и какого черта его занесло на волну «Дельты». Вряд ли это астенцы, решил Вольдемар и представился как заместитель командира штурмовой группы из отряда Неймана. Частота сети получена от капрала Перкинса. Секунд сорок «Пегас» переваривал информацию, а потом запросил местоположение группы и обстановку на месте высадки.

– Серое административное здание на окраине комплекса, – ответил Дескин на первый вопрос «Пегаса». – Подходы к пустырю мы контролируем. На левом фланге, в пятистах метрах от места высадки, позиция астенцев, но их там не больше отделения.

«Пегас»

подтвердил получение информации и, заверив, что помощь близка, отключился. Про помощь мог бы и не говорить, свист и рев двигателей закладывал уши: первый катер шел на посадку. А за ним… Однако наблюдать столь радостную картинку было уже некогда, фигуры вражеских пехотинцев замелькали совсем близко.

– Огонь! – скомандовал Вольдемар.

Практически одновременно открыли огонь десантники с первого этажа, а у опорного пункта захлопали взрывы гранат. Вольдемар ловил в прицел вражеских пехотинцев, делал два-три выстрела и менял позицию, как учил сержант Браун. Так же действовали другие десантники, чувствовалась общая школа. Пока удавалось держать противника на расстоянии.

– Самоходка!

В проезд поворачивала бронированная машина с башней в задней части корпуса. Четыре дня назад расчет Вольдемара всадил ракету в точно такую же, но сейчас ПТРК не было. Ствол уже выискивал цель. Со стороны могло показаться, что он вслепую обнюхивает воздух, но это было не так, на самом деле его вел зоркий глаз прицела.

– Уходим!

Вольдемар первым выскочил из комнаты и побежал к лестнице, ведущей на нижний этаж. За ним бухали ботинки десантников. Рвануло так, что некоторых сбило с ног, полетели куски бетона, коридор заволокло пылью. Кашляя и отплевываясь, добрались до лестницы и начали спускаться. На первом этаже один из десантников схватил гранатомет и выпрыгнул прямо в окно. Еще один взрыв, но уже не так опасно – лестницу успели проскочить все. Самоходка не танк, ее броня кумулятивную гранату не держит, даже лобовая броня башни. Боезапас не сдетонировал, но и экипаж не выжил. Десантник попал в самоходку почти с двухсот метров, но назад уже не вернулся.

Не дождавшись очередного выстрела самоходной пушки, Вольдемар рискнул выглянуть. Самоходка замерла в конце проезда, но пехотинцы подобрались совсем близко.

– Всем к окнам! Огонь по пехоте!

Постепенно плотность стрельбы со стороны обороняющихся начала увеличиваться. Первые десантники из новой волны добрались до линии огня и включились в бой. Во время очередной смены позиции Вольдемар увидел, как трое десантников потащили на верхний этаж ПТРК. Десантные катера садились и взлетали один за другим. Из крупного транспорта выкатывалась БМПД – боевая машина поддержки десанта. Астенцы начали проигрывать гонку по наращиванию сил, атака тяжелой пехоты захлебнулась, а потом пехота и вовсе попятилась. Космодесантники охватывали фланги, отжимая астенцев в глубь комплекса. Вскоре в секторе обстрела из окон не осталось целей, зато появились свои десантники. Первая БМПД прошла мимо опорного пункта, из которого выбирались оглушенные и перемазанные в чужой и своей крови бойцы капрала Дувича.

Вольдемар прислонился спиной к стене и медленно сполз на пол. Рядом с ним опустились двое десантников и партизаны из его группы. Возбуждение боя уступило место апатии, слишком много душевных и физических сил отняли последние два часа. Два часа! А казалось, что бой идет уже как минимум сутки.

Мучила жажда, но шевелиться не хотелось. Не то что тянуться к фляге – казалось, не хватит сил открыть глаза. На связь вышел капрал Дувич и высказал все, что он думает о Вольдемаре, опорном пункте и кусках дохлых астенцев, среди которых ему пришлось провести последние двадцать минут. В выражениях капрал не стеснялся, снимал стресс после боя. Вольдемар собрал силы и послал капрала обратно в опорный пункт, в тех же примерно выражениях. Дискуссию друзей прервал вездесущий «Пегас», потребовавший прекратить засорять эфир. Дескин и Дувич с ним согласились – судя по всему, «Пегас» был большим начальником. Целых десять минут их никто не трогал. И партизаны, и десантники искренне полагали, что это право они заслужили. Начальство посчитало иначе.