Рэсси — неуловимый друг

Велтистов Евгений Серафимович

Океанский лайнер-кит заходит по пути в подводный город. Туда и плывут профессор и мальчики — близнецы", чье удивительное сходство вызвало веселое оживление пассажиров. Громов что-то пишет в блокноте. Электронику досталось место возле самого иллюминатора, как новичку глубин. А Сыроежкин, сидя между ними, вертится в удобном кресле, вспоминая свои морские приключения.

В выпуклое стекло, прямо на Электроника и Сергея, глядят акульи морды; мелькают в иллюминаторе флаги хвостов и крылья плавников; зеленым сиянием светятся таинственные жители глубин. Все они отстают от быстроходного

корабля, лишь какая-то пятнистая рыбина, выпучив глаза на яркий свет, долго плывет рядом. Сыроежкин чувствует себя «морским волком»: он видел все это на дне морском.

Сегодня Сергей болтлив:

— Ты не встречался, Электроник, нос к носу с акулой?

— Нет.

— А я чуть не прокатился на акуле. Нисколько не страшно!

— Акулы бывают разные, — спокойно отвечает Электроник. — Песчаная, тигровая, китовая, кошачья, белая, голубая, сельдевая…

— Молодец, все знаешь!.. Теперь скажи мне: кто лучший спринтер моря?

— Катер диспетчера Океана. Он догнал Рэсси.

— Верно. Катер диспетчера быстрее меч-рыбы. А скорость в море — это свобода! Вот Рэсси знает…

— Рэсси еще не свободен, — говорит Электроник. — Чтото мешает ему быть прежним Рэсси. Хотя он от нас близко, все равно не откликается.

Электроник про себя вызывает Рэсси, и Сыроежкин умолкает. Потом шепчет в карман, где лежит транзистор: «Эй, Рэсси. Мы плывем к тебе… Слышишь?»

— Почему он молчит? — думает Сергей вслух. — Скажите, Гель Иванович, а Рэсси все такой же?

Профессор поднимает голову, рассеянно смотрит на мальчика, кивает:

— Внешне такой же. А вот что у него на уме — посмотрим.

— Гель Иванович, а вы пишете не тем концом карандаша.

— Ах, да… — Громов кивает, рассеянно смотрит на пустые листы и, перевернув карандаш, снова углубляется в записи. — Спасибо, что подсказал.

Сыроежкин заглядывает в профессорский блокнот. Но он ничего не понимает в строках формул. Может быть, Громов придумывает новую машину, более сложную, чем Рэсси? Рэсси уже сделал мировое открытие, скоро он будет с ними. А наука движется вперед…

— Гель Иванович, а ваша будущая модель тоже будет иметь новое «И так далее»?

— Какая модель?

— Ну, которую вы сейчас изобретаете.

— Ах вот что!.. Это совсем другая работа, Сережа.
–

Профессор смущенно закрыл блокнот. Он не хотел никому говорить о своих Запрещающих Теоремах. Он приготовил их на крайний случай: быть может, мир обойдется и без лишних запретов. — Давайте обсудим, Друзья, как нам вести себя с Рэсси…

Корабль приближался к подводному городу. Во всю стену обзорного иллюминатора — прозрачный купол.

Медленно проступают сквозь призму воды фантастические здания.

Громов, показывая на экран, объяснил маленьким спутникам, что все эти подводные сооружения были сначала «открыты» под микроскопом, а потом уже построены архитекторами и инженерами. Прочнейшая скорлупа микроскопических водорослей, которую нескончаемые волны прибоя не в силах разбить о скалы, подсказала биоархитекторам строение легкого и прочного купола, выдерживающего давление глубин. К его высоким сводам, сверкавшим огнями, как ночное небо звездами, устремились дома-стрелы,

дома-соты, домаколосья; подобно живым деревьям, окруженным зелеными лужайками, они тянулись к свету. Затейливые мосты — плетеные, как паутина, скрученные желобом листы, лучистые морские звезды — перекинулись через улицы, вели к стадионам, бассейнам, каткам, театрам, башням, похожим на дворцы с иных планет. Подводный город, не уступавший в красоте земным столицам, светился в своей прозрачной раковине.

Корабль-кит подошел к стеклянной стене, и его притянули к себе шлюзы.

В зале порта профессора и его спутников встречал юноша, которого Сергей сразу узнал: Дон!

Морской смотритель с минуту смотрел на Сыроежкина и Электроника, потом, рассмеявшись, назвал каждого по имени и не ошибся.

Дон сказал Громову:

— Вас ждут, профессор.

Катер, управляемый Доном, доставил гостей в центр города, где посреди площади возвышался огромный шар без единого окна. Это был всемирно известный Центр Мирового океана.

Через шлюз пассажиры вышли на площадку с кабинами лифтов. Над одним из лифтов сверкали буквы: «Диспетчер Океана».

Морской смотритель пригласил гостей в лифт диспетчера.

… Они оказались как будто в центре Земли. В круглом зале диспетчера голубая сфера Мирового океана с темными глыбами материков просматривалась насквозь. Материки казались безжизненными, а весь океан был пронизан извилистыми пунктирами светящихся точек. Каждый корабль-подлодка, рудовоз или танкер, каждый плывущий в океанских глубинах мерцал маленькой искрой, посылая свои сигналы диспетчеру; даже под шапками льдов Арктики, в глубоких каньонах Антарктики пробирались подводные суда. Все внутри шарообразного зала было прозрачным, чтоб не мешать наблюдению за мировым движением, — стены, пол, стулья, микрофоны и круглый стол, за которым, негромко переговариваясь с кораблями, сушей, воздушным океаном, космосом, работали диспетчер Океана и два его помощника. Когда в дверях показались гости, диспетчер кивнул помощникам и, чеканя шаг по стеклу пола, пошел навстречу.

Громов, близоруко щуря глаза, узнал в высоком русом человеке Командора: несколько раз они встречались на научных конгрессах.

— Рад приветствовать вас, Командор. Извините, что оторвал от работы.

— Здравствуйте, профессор, — громко ответил Командор. — Прошу прощения за то, что для этой встречи вам пришлось опуститься на самое дно…

— Я пока не разочарован, — шутливо сказал Гель Иванович.

Мальчишки, замерев, восхищенно смотрели на диспетчера Океана. Впервые видели они знаменитого повелителя трех четвертей планеты.

А Командор, взглянув на курносых близнецов, как и Дон, расхохотался:

— Вот так загадка! Как же Рэсси различает вас?

— Где он? — в один голос спросили восьмиклассники.

— Впрочем, узнает ли он вас…

Произнеся такую фразу, Командор круто повернулся и огромными шагами направился к треугольнику Африки. Он подошел к черной глыбе материка и распахнул неприметную с виду дверцу.

— Выходите.

Из дверцы, странно согнувшись, появилась массивная фигура.

Человек вывел за собой собаку на поводке.