Реставратор Галактики
Шрифт:
— Какая у вас специальность? — спросил ее Джо.
— Отделение каменных пород.
Потом они долго молчали.
Он испытал слияние как чудовищный шок. И обнаружил, что с остальными произошло то же самое. Он слышал ропот испуганных голосов и чувствовал присутствие Глиммунга, его мыслей, его желаний и его страха. Под маской гнева и презрения таился страх.
Теперь все почувствовали его и Глиммунг об этом знал; его мысли мелькали, как цветные стеклышки в калейдоскопе.
— Глиммунг
— Да, и очень сильно, — согласился застенчивый юноша.
— Куда сильней, чем мы, — добавил ракопаук.
— Чем некоторые из нас, — уточнила огромная стрекоза.
— Где мы? — спрашивал краснолицый тучный мужчина, и в его голосе отчетливо слышались панические нотки. — Я ничего не могу понять.
— Мали, — позвал Джо.
— Да?
Казалось, она была совсем рядом, на расстоянии протянутой руки, но Джо, втиснутый в утробу Глиммунга, чувствовал себя личинкой в коконе. Никто из них не мог двигаться по собственному желанию; они могли только думать, странное ощущение — оно показалось Джо неприятным.
И все же… Джо вновь ощутил прилив сил. Он был беспомощен, но в то же время стал сверхсуществом, возможности которого не поддаются измерению. Джо прислушался к тому, как работает организм Глиммунга, и поразился его мощи.
Они погружались в глубину океана.
— Где мы? — нервно спросил Харпер Болдуин. — Я не могу ничего разглядеть, здесь слишком темно. Вы видите, Фернрайт?
Глазами Глиммунга Джо увидел вырастающий перед ними силуэт Хельдскаллы.
Глиммунг двигался быстро; очевидно, он всерьез воспринял ультиматум. Достигнув Храма, Глиммунг попытался обхватить его. Он попытался заключить Храм в мощные объятия, которые ничто не сможет разорвать.
И вдруг Глиммунг застыл. Неясный силуэт поднялся из Хельдскаллы и встал перед ним. Смятение Глиммунга захлестнуло Джо, пронизывая насквозь. Из его мыслей Джо понял, что произошло.
Туманное Существо. Оно не погибло и теперь стояло между Глиммунгом и Хельдскаллой.
Оно преграждало ему путь.
— Квестобар, — тихо произнес Глиммунг. — Ты же мертв.
— Как и все мертвое на этой планете, я живу здесь, — ответило Туманное Существо. — Живу здесь, в Маре Нострум. Ведь ничто на этой планете не умирает до конца. — Существо подняло руку и направило ее прямо на Глиммунга.
— Если ты поднимешь Хельдскаллу из глубин на сушу, ты вернешь к жизни царство Амалиты, а тем самым и Борели. Ты готов к этому?
— Да, — ответил Глиммунг.
— И с нами? С теми, какими мы были раньше?
И Глиммунг ответил:
— Да.
— Ты больше не будешь главным существом на этой планете.
— Да. Я знаю.
Яркие молнии мыслей пронзали его разум, но в них не было страха.
— И зная это, ты все же намерен поднять Храм?
— Он обязательно должен быть поднят, —
Туманное Существо отступило.
— Я не буду мешать тебе, — произнесло оно.
Радость наполнила Глиммунга. Он устремился вперед, чтобы обнять Хельдскаллу, и все устремились в едином порыве. Они вместе с Глиммунгом заключили Храм в объятия. И когда это произошло, Глиммунг стал меняться. Он возвращался к себе прежнему, такому, каким давно перестал быть: сильным, бесстрашным и мудрым. А затем, подняв Храм, он еще раз изменил свой облик.
Глиммунг превратился в огромное существо женского пола.
Теперь начал меняться Храм. В руках Глиммунга он превратился в еще не родившегося ребенка, в плод, спящее тельце, спеленутое тугим коконом.
Теперь Глиммунг легко подняла его на поверхность и все издали восторженный вопль, когда Храм появился над водой в лучах неяркого вечернего солнца.
«Какое странное превращение», — подумал Джо.
— Когда-то, — мысленно ответила ему Глиммунг, — мы были двуполым существом. Эта часть меня была подавлена много, много лет. Пока я не обрела ее вновь, я не смогла бы сделать Храм своим ребенком — как это должно быть.
Суша осыпалась и продавливалась под тяжестью ребенка-гиганта; Джо чувствовал, как земля опадает под колоссальным весом. Но Глиммунг не выказывала тревоги. Постепенно она выпустила Храм из рук, расставаясь с ним с явной неохотой.
«Я — это он, — думала она, — а он — это часть меня».
Раздался удар грома, пошел дождь. Медленные, тяжелые капли насыщали влагой пространство вокруг Храма. На песке образовались извилистые русла.
Теперь Храм постепенно приобретал первоначальный вид.
Очертания ребенка-гиганта уступили место стенам из бетона, камня, базальта, воздушным башенкам и готическим аркам. Красно-золотые витражи горели, отражая облачный закат.
— Дело сделано, — подумала Глиммунг. — Теперь я могу отдохнуть. Великий ночной рыболов добился победы. Теперь все снова на своих местах.
— Нам пора идти, — подумал Джо. — А вам — оставаться.
— Да! — зашумели все остальные. — Отпустите нас!
Глиммунг замерла в растерянности. Джо слышал, как мечутся ее мысли.
— Нет, — думала она. — Сейчас у меня есть великая сила; если я отпущу вас, то вновь уменьшусь, скукожусь, стану ничтожной.
— Ты должна отпустить нас, — думал Джо. — Как мы договорились.
— Это правда, — мысленно отвечала Глиммунг. — Но разве не лучше остаться частью меня? Так вы можете прожить тысячи лет, и никто из вас никогда не будет одинок.
— Проведем голосование, — предложила Мали Йохез.
— Да, — подумала Глиммунг. — Проголосуйте, кто из вас хочет остаться внутри меня, а кто предпочитает отделиться и стать самостоятельным индивидуумом?