Реставратор
Шрифт:
Первым опомнился Баграмов. Не теряя времени, он выбил остатки жизни из закружившегося в штопоре Ники и тут же перенес огонь на Иосифа. Его поддержал огнем Пашка, так что Киевский голем смог сопротивляться ненамного дольше, чем его товарищ из Торжка. Кобра и Скорпион недолго думая занялись Сватом. Желтые лучи так обильно залили Сумского, что тот, вспыхнув факелом, рухнул на землю. Та же участь постигла бы и Уколова, но того спас Золотой. Увидев, что от его армии, только что казавшейся непобедимой, осталось одно только воспоминание, Бин устремился вниз. Испуская грозные синие лучи, он упредил Орла, и того спасло лишь поле, которое успела создать его жена, птица Си-мург. Но зато опустошенный Соколов остался без прикрытия, чем не преминул воспользоваться Бин. Синие молнии врезались в студенистое тело, и оно тут же стало расползаться на куски.
– Андрей! – закричал Баграмов. –
Но старый друг, тот, кого все называли Наставником, уже не мог его услышать. Он умер так же достойно, как жил.
– Андрей, – простонал Орел, – как же ты…
Кавказская кровь Баграмова вскипела. Гибель друга и страдания жены переполнили чашу гнева, хладнокровие покинуло Василия Сергеевича.
С хищным клекотом Орел вылетел из-под защиты, наброшенной Светланой Семеновной, и, взмыв в воздух, всей своей силой ударил по Золотому. Темно-голубая, порой переходящая в синюю энергия наткнулась на щит Бина, и брызги ее разлетелись по всему пространству поля боя. Их было так много, а сила капель была столь высока, что Уколову, последнему уцелевшему Чистильщику, показалось, будто на него хлынул поток кипящей лавы. Тщетны были его попытки укрыться за своим зеленым щитом. Огонь в один миг добрался до Руслана, превращая его в пыль и пепел, и жалкие его останки полетели вниз. Олег увидел, как обугленное тело голема, мелькнув перед его глазами, упало на козырек подъезда, перевернулось и свалилось на асфальт.
Олег, наблюдавший за ходом сражения сидя на крыше с друзьями под защитой Симурга, не почувствовал жалости, лишь бесстрастно отметил, что еще одним врагом стало меньше. Слишком много смертей он увидел сегодня, и в душе его не осталось жалости для врагов. Она скорбела по Костяному жаннавару Соколову, человеку, которого он почти не знал. Его гибель потрясла Олега Он, может быть, и заплакал бы, но слез не было.
Между тем Бин, подстерегавший момент, когда энергия Баграмова иссякнет, понял наконец по изменению ее насыщенности, что этот момент пришел, и нанес ответный удар. Отсекая Орлу пути отступления, голем поднырнул вниз и приблизился к нему, не обращая внимания на жалящие удары Кожаных. Схватка была настолько скоротечной, что Чернов даже не заметил, что сделал Золотой. Он лишь увидел, как крылья Орла сложились и он камнем пошел вниз, к земле. Баграмов ненадолго пережил, своего друга.
Воздух прорезали звуки, которые заставили Олега вздрогнуть. Он завертел головой. Звуки шли оттуда, где находилась птица Симург. Олегу подумалось сначала, что она рыдает, оплакивая любимого мужа и старого друга, которых потеряла… Но нет, это был не надгробный плач, это была воинственная песнь.
Не прекращая своей грозной песни, Симург, несмотря на отсутствие двух крыльев, поднялась в воздух и попыталась напасть на Золотого. Увы, изувеченные излучатели сделали бесполезной эту атаку. Заряд, тусклый, бледно-голубой, ушел в сторону, и Бин, презрительно проводив его взглядом, даже не стал добивать умирающего врага. Зачем? Его цель – Реставратор, стоящий на крыше. Его охраняют теперь лишь два Кожаных. К тому же оба жаннавара ранены, а потому не представляют собой никакой угрозы. Только слаще будет прямо у них на глазах разорвать Реставратора. Последнего Реставратора. Других жаннавары уже не успеют подготовить, кварцевый пояс почти готов.
А исполнители? Какие пустяки! Уже завтра Бин поедет на ФАЗМО и наделает себе новых Чистильщиков, Бронзовых и Глиняных. А может, только Бронзовых, остальных пусть они сами делают. Все будет зависеть от настроения.
– Ну так где у нас Реставратор? – с издевкой спросил Золотой, презрительно глядя на Кобру и Скорпиона, беспомощно пытающихся загородить Чернова. – Как его будем казнить: быстро или медленно? Ты, Кобра, всегда был хорошим бойцом, но, прямо скажем, невезучим. Если честно, я не понимаю, почему прошлые Реставраторы так редко тебя рисовали. Вот ты и не мог проявить себя. Ну а этот, – Бин встал на край крыши и пристально, без всякой неприязни посмотрел на Олега, – этот Реставратор тебя уважил. Да вот беда, не могу я вам дать долгой жизни, что поделаешь, дела.
– Ишь какой ты стал обходительный, – огрызнулся Пантелей. – Только с чего это ты решил, что победил? Мы ведь еще живы.
– Живы? – Голем презрительно посмотрел на раны Кобры и дыры в панцире Скорпиона. – Действительно, как же я это упустил? С другой стороны, зачем мне лишать вас зрелища гибели вашего создателя? Кто вы такие? Всего лишь фантомы. Стоит сжечь Реставратора, не станет и вас.
С этими словами кытмирянин вскинул руку, и к Олегу полетела струя огня. Он успел отпрыгнуть в сторону, а Пантелей
Теперь оставалась только Инна, но она внезапно прекратила стрельбу и куда-то исчезла, а Бину было недосуг искать какого-то Кожаного. Реставратор – вот его цель.
Нарочито неторопливо, наслаждаясь каждой секундой своего торжества, кытмирянин двинулся завершать свое дело. Но и Олег не собирался сдаваться без боя. Выхватив из рук Смоленского чекан, который тот держал наготове, он бросился на голема. Его обуревала такая жгучая ненависть, что места страху не осталось, впрочем как и рассудительности. Кидаться на Золотого с таким примитивным оружием мог только безумец.
Голем растянул губы в хищной, презрительной улыбке. Он легко, играючи перехватил руку Реставратора и сжал ее так, что у того потемнело в глазах. От нестерпимой боли он выронил чекан и, чтобы не застонать, прикусил губу.
– Ну что, помогли тебе твои защитники? – насмешливо произнес Золотой. – Где они теперь, ваши хваленые жаннавары? Властелин, этот шут опереточный, даже тебя не смог уговорить, тебя, такого несмышленого и беспомощного. Наделали вместе с ним страшилок и думали Кытмир победить? Медуза, Симург… Они хорошо дрались, не спорю, в таланте тебе не откажешь, но что это дало? Как вы не понимаете, что интеллектуальное превосходство Кытмира вам не одолеть никакими воплощениями? Жанна посылает монстров, а мы делаем своих воинов на месте. Жанне нужны порталы – Реставраторы, а нам достаточно живого биоматериала. Не было бы на Земле вас, людей, мы бы обезьян использовали. Нам разницы нет – медведи, лошади, слоны, наконец. Развили бы их способности. Как в свое время развили ваши. Думаешь, человек стал разумным сам по себе? Какая мания величия! Да вы бы до сих пор в пещерах жили, если бы не мы! Мы растили на этой планете себе рабов, мы создавали здесь вашу цивилизацию. И мы будем владеть Землей, а не жаннавары. Пираты, как они любят приходить на готовое! Вот только ума не хватает понять, что прогресс на Кытмире достиг такого уровня, что Жанне мы уже не уступим ни единой планеты. Этот мир принадлежит нам, и мы будем решать, кто, где и сколько будет жить.
– Хрен тебе! – Превозмогая боль, Олег исхитрился и ударил голема в бок коленом левой ноги. Он метил в печень, но Золотой вновь опередил Олега и быстрым скользящим движением дотронулся до бедра Реставратора. Олег чуть не завыл от боли. Может, он так бы и сделал, но рядом была Илса, рядом стояли те, кто привык видеть его победителем. Пусть они напуганы, пусть они парализованы страхом – все равно даже сейчас Олег не хотел показывать свою слабость. Но вот Золотой еще сильнее сжал руку Чернова – и у того вырвался стон. Услышав его, к Олегу бросилась Алла Рихардовна, за ней Игорь с Алексеем. Тогда голем почти незаметно дернул головой, и от него отлетело расширяющееся кольцо энергии. Оно походило на то, какие испускал Медуза, только было совсем маленькое и почти прозрачное. Золотой явно не хотел убивать свидетелей экзекуции, а потому решил лишь напугать людей, что ему и удалось. Морщась от боли, защитники Реставратора застыли на месте. Они поняли свое бессилие. А Бин, наслаждаясь всевластием, сжал руку Чернова еще сильнее.
– Что, больно? – Бин ухмыльнулся, задрав голову вверх. – Может, тебе станет легче, если узнаешь, что после того, как я вырву тебе сердце, твои друзья, которые стоят тут такие испуганные и гадают, какая их ждет участь, а может, и за тебя переживают – это не важно… Так вот, уже завтра они станут моими големами и будут следить, чтобы на Земле больше никогда не появились Реставраторы. Они будут знать, что, если будут плохо служить мне, их постигнет та же участь, что и тебя.
С этими словами Золотой вскинул руку. Длинные пальцы напряглись и нацелились прямо в грудь Олега.