Реверс Милосердия
Шрифт:
— Обещал над телом.
— Уважаю… — гримаса напавшая на чело Гурнара, видимо означала задумчивость. — Наемники так просто, даже в кусты отлить не сходят. Что хочешь за весть?
— Безвозмездно ничего, но возможно пополню вашу казну, если договоримся.
— Торговаться я люблю, — а не скажешь по нему: — но это на долго. Приходи на вечерний пир, заодно устроим тризну по племяшу, после поговорим подробнее.
Покидал я трапезную с четкой мыслью: в людях ни демона не разбираюсь.
Кузница при замке, работала на полную катушку. Два кузнеца и пять подмастерьев, были по горло загружены работой, вернувшиеся из похода солдаты чинили обмундирование.
Помог немолодому пехотинцу, подержать кольчугу на весу, пока тот снимал поврежденные кольца. Ландскнехт оказался разговорчивым. Оказывается барон не только воинственный, но и хитрый. Он никогда не тревожил непосредственных соседей, лишь заключив с ними договора, о проходе своей армии по их территориям. И даже обязался им помогать, в случае нападения других. То есть вокруг Грациана, была буферная зона из земель лояльно настроенных владетелей. Он не только тактик, о чем говорят многочисленные победы, но и стратег, думающий о процветании. А получиться ли с таким договориться, может лучше поискать удачу в другом месте?
Моё представления о баронских пирах, было разрушено. Нет, внешне все соответствовало, обильный стол, море выпивки, рыцари все это поглощающие в безмерных количествах. Но никаких шутов, музыкантов, даже дам не было. И в зале было на удивление чисто, собаки не грызлись за объедки под креслами, а мирно и флегматично млели у камина. Слуги больше напоминали, вышколенных официантов дорого ресторана. А главное, никакой ругани и мата. Может просто не успели напиться?
Чужаком в трапезной был только я. Из-за чего был усажен на почетное место, от барона меня отделял только один рыцарь.
— Не говорите чепухи, — что бы слышать Гурнара, не обязательно сидеть рядом, думаю его голос различим далеко за пределами залы. — Эльфы никудышные воины! Тому кто вам это сказал, смело плюньте, прямо в его наглую морду! — Барон прервал спор молодых ратников, бахвалившихся своими подвигами и рассказами о том как они всех победят.
— Что может сделать их легкая пехота, против атаки тяжелой конницы? — решил отстоять свое мнение один из них.
— Молодежжж! — когда-нибудь, в очень скором времени стол придется менять, уж больно жалобно тот хрустит, под стукнувшей его ладонью. — Наивные! Когда-то, когда я был таким же молокососом, и только принял правление замком, — почему он не сделает себе кубки на заказ? Ведь стандартного ему хватает на один глоток, бедный слуга уже замучился подливать, стоит потеет. — На моем счету уже было много славных побед. — В это легко поверить, оценив габариты рассказчика. — И думал как вы. — Куриное крылышко, размолото мощными челюстями, вместе с костями. — Собрал я верных людей, с целью проверить байки о эльфах. До Великого Леса мы не дошли, встретили нас на границе Аурната. — Юность у него
— Вы знакомы с знаменитым полковником? — я удивлен.
— Он меня разгромил, взял в плен. И стал моим наставником и другом! — ачуметь с чего такая доброта со стороны ушастого? — И если кто-то скажет дурное слово о этой белокурой бестии, то…! — Серебряный кубок, сминается в кулаке, наглядно.
— Он шатен, — автоматически поправляю. Интересно, меня когда-нибудь вылечат? От хронического дибилизма. Хотелось себя убедить, что никто не заметил поправки. Рыцари и правда пропустили мимо ушей, но хозяин застолья как-то слишком резко сменил тему разговора.
— Ты хотел, что-то предложить? — пир уже клонился к логическому завершению. Две трети витязей уже были уведены слугами. А оставшиеся, больше тратили сил, на поддержание равновесия, чем на вино. Выпивший же не больше всех барон, твердо стоял на ногах. Киваю, — тогда пойдем на балкон. Подышим вечерним воздухом.
Балконом это назвать можно было только сильно преуменьшив. Скорее обширная терраса, в греческом стиле.
— Сперва хочу кое-что сказать, — взгляд Гурнара трезв. — И тебе стоит отнестись к этому серьезно, — от подобного человека, ожидаешь угроз. Это же больше напоминало добрый совет, судя по тону. — Лучше со мной дружить, — трудно поспорить, желающих иметь такую личность во врагах, желающих найдется не много. — И я ненавижу врунов. Теперь говори.
— Вы сразу вешаете преступников или ваши темницы не пустуют?
— Вешать просто так жена не дает. Моя Розанна, — этот звероподобный способен на нежность? Произнося имя жены барон стал похож, на влюбленного юнца: — училась в юридической школе Капуи и суд вершит сама. Так, что клети заполнены.
— Она гуманистка?
— Она реалистка! — да он помимо всего прочего еще и гордится женой. — Очень жестокая реалистка, если вина доказана, то даже за самое малое воровство наказание каторга. Но чаще летят головы. Исправлять ублюдков, пусть этим занимаются изнеженные имперцы.
— Не знаю как сформулировать, — как то неожиданно плавно идет разговор. С чего Гурнар так меня привечает, чем понравился? — Мне хотелось бы выкупить осужденного на смерть, для своих целей.
— Не получится. Я против рабства. Да и отменять приговор жены, не в моих правилах. — Как обманчива бывает внешность. За этой скрывается, любящий и верный муж.
— Мне не нужен раб. Нужна жертва, так что приговор исполнится.
— Я могу поговорить с Розаной. Подойдет любой пленник? — что вот так просто?!
— Не любой, должны быть магические задатки. — высота террасы, метров шесть от земли, спрыгнуть можно. Настораживает меня барон. — Есть еще один важный нюанс, но о нем позже.
— Сидит у меня один занятный вор. Пытался украсть коллекцию камней. Наверно думал, что мы тут неотесанные деревенщины. Ему отрубят голову послезавтра.
— Во сколько оцените его?
— Точно жертва приведет к смерти?
— Ритуал это подразумевает.
— Тогда, если жена согласится, отдам его даром.