Ревизор: возвращение в СССР 13
Шрифт:
Затем профессор представил нас, и что оказалось хорошо, Эльвира тоже очень неплохо говорила по-русски.
– В годы войны моя жена была среди антифашистов. «Красная капелла», слышали? – начал воодушевленно рассказывать профессор. – К счастью, когда нацисты разоблачили ее группу, она успела уехать в Швейцарию. И там учила русский язык в ожидании, когда Советский Союз освободит Германию от нацистов.
Эльвира застеснялась, даже смущённо толкнула профессора под локоть.
– Слышали ли мы! – обалдев от таких новостей, сказал я. – Я восхищен! «Красная капелла» – это же фактически легенда. Никогда даже не надеялся, что лично увижу одного из ее членов!
Совсем засмущавшаяся жена профессора пригласила нас зайти в дом. Я подумал, что, учитывая, с кем имею дело, буду есть всё, что она приготовила, даже если это будет совсем невкусно.
К счастью, мои опасения не оправдались. Эльвира мало того, что была видной антифашисткой, ещё и классно готовила. Блюда были традиционными, мы к ним уже успели привыкнуть в столовой и в кафе, но вот вкус был совсем другой, намного тоньше.
Конечно же, Эмма Эдуардовна, как и я восхищенная биографией жены хозяина, начала уговаривать ее поделиться с нами воспоминаниями о том, как оно всё было в годы войны. Я помалкивал – до меня сразу дошло, что она может оказаться единственной выжившей. Кто же захочет вспоминать про погибших ужасной смертью друзей? Но на уговоры гостьи Эльвира все же поддалась, правда, рассказ был недолгим. Начав перечислять членов своей группы, которые были арестованы и погибли под пытками гестапо, она расплакалась. Эмме Эдуардовне стало ужасно неловко, и она начала извиняться за свою просьбу.
– Все в порядке, милочка, – сказала Эльвира, – просто возраст, я становлюсь все более сентиментальной. Была помоложе, часто выступала в школах и университетах, рассказывала о павших героях. А теперь чуть что – сразу в слезы.
Постарались отойти от этой темы, начали заслуженно расхваливать еду. Польщенная хозяйка принесла нам и тортик. Вспомнив о подарках, я достал свою баночку с черной икрой и презентовал хозяевам. Тут и Эмма Эдуардовна подорвалась с места – у нее была припасена бутылка водки. Она тоже, услышав про «Красную капеллу», позабыла про все традиции.
– Полный русский комплект, только блинов не хватает! – улыбнулась хозяйка.
Очень душевно посидели, а потом, когда дело явно шло к концу, профессор нас спросил:
– Может быть, вам нужна немецкая валюта, чтобы купить подарки для друзей и родственников? Мой племянник осенью поедет учиться в Москву, на лингвиста. К сожалению, он сейчас уехал на подработку в Румынию, а то я бы его тоже пригласил. Я могу дать вам сейчас нужное количество марок, а вы, когда он приедет в Москву, дадите ему советские рубли.
На лице Эммы Эдуардовны отразилась вся гамма переживаний – от желания воспользоваться щедрым предложением до сожаления, что чемодан, как и у меня, практически забит. У меня осталось пару сотен марок еще сверху, уверен, что у нее тоже не все было истрачено. Брать еще марки, не зная, на что их потратить? Сомнительная затея. Теоретически можно купить второй чемодан и набить его пользующимся спросом в СССР ассортиментом. Вот только не так много мы и знаем того, что точно стоит брать. Нахапаешь слишком много одинаковых товаров, можешь влипнуть на таможне как спекулянт. А это серьёзная уголовная статья, и по ней у таможни тоже есть нужда в выполнении плана по задержаниям. Ну его нафиг!
Так что мы профессора дружно поблагодарили, отказавшись, а потом до меня дошло – он, когда был в Москве на конференции, вовсе не случайно нашел меня и пригласил в ГДР! Скорее всего не потому, что мое выступление понравилось, а просто хотел познакомить своего племянника с москвичами, чтобы мы потом в Москве за ним присмотрели и помогли, если будет нужда. Вот же хитрый жук! Но молодец, молодец, стратегически мыслит.
А потом и я решил начать стратегически мыслить. Зря я, что ли, читаю мемуары гениального полководца?
– Могу предложить вот такой вариант. Пусть ваш племянник, когда поедет в Москву, купит новый «Вартбург». Приедет на нем на учебу, а я помогу продать его за советские рубли. Ему их на всё время учебы хватит!
По лицу Эммы Эдуардовны я понял, что она очень жалеет, что эта мысль ей самой в голову не пришла. Понятия не имею, есть ли у неё свой автомобиль, но, вполне возможно, что и нет. Ну, кто первый встал, того и тапки!
У меня, конечно, вроде бы есть договорённость с Фирдаусом, но кто его знает, как оно там сложится. Придет Диане в голову очередная дурная идея, она ее реализует, он с ней разведется, да и пожелает, как страшный сон забыть все, что имеет к ней хоть малейшее отношение. Хоть и хочется думать, что он серьезный малый, не способный на такое, но кто его знает... Я же понятия не имею, насколько он эмоционально устойчив. А если он вообще Диану придушит – я же и сам знаю, как она может достать человека? Из тюрьмы он мне машину точно не продаст. Так что запасной вариант с «Вартбургом» не повредит. Ну а если все сложится, как планировал раньше, то можно немецкую машинку Инне пристроить. Петр будет в полном восторге!
Как и сообщил мне ранее Йошка, профессор совсем не пил алкоголь. Мы с Эммой Эдуардовной и женой профессора немножечко пива выпили, а он был совсем трезвый и сел за руль, чтобы отвезти нас обратно в центр. Но сначала отвез на поле неподалёку, к выпасу, где пасся табун лошадей. Мы на них поглазели минут десять – прекрасное, умиротворяющее зрелище!
А после этого профессор отвез нас к местной кирхе. Эмма Эдуардовна даже испугалась, что он нас внутрь поведёт, ей, как члену компартии это не надо. Но оказалось, что профессор просто решил показать нам местное старинное кладбище при церкви.
– Тут есть могилы и семнадцатого века, – с гордостью сказал он. А потом и показал нам старые, потемневшие от времени каменные кресты и плиты.
Глава 20
г. Росток, ГДР
В общежитие профессор Нойлер вернул нас засветло. С немецкой аккуратностью и педантичностью расспросил нас о всех необходимых контактах и адресах для племянника, записал все в свой блокнот. Посетовал, что завтра не сможет нас проводить, уезжает с лекциями куда-то. Усмехнулся, задумавшись, а есть ли сейчас в ГДР аналог нашего общества «Знание». С другой стороны, у профессора в Европе и так достаточно возможностей подработать, я думаю. Наверняка не бедствует старичок.
Тепло попрощались с Нойлером, искренне поблагодарив за гостеприимство и пообещав быть на связи. Любопытно теперь, что там за племянник у профессора и приедет ли он-таки в Москву учиться на новеньком «Вартбурге»? Я ведь уже рассчитываю на него… Эх! Не люблю забегать вперед, но как представил себе счастливую Галию возле этой машинки, так улыбка сама на лицо полезла. Не подведи меня, профессорский родственник, ох, не подведи…
Остаток вечера и следующее утро прошли в хлопотах. Отъезд как никак. Самая большая трудность в итоге была – упаковать все в чемодан так, чтобы поместилось, не повредилось, и чтобы том мемуаров маршала оказался сверху. Это было не очень удобно. Книга, учитывая ее вес и размер, «просилась» на дно, но это категорически противоречило отведенной ей роли «таможенного оберега», так что кое-как с багажом справился, с трудом, но застегнув чемодан. Весил он безбожно много. Появилась даже отчаянная мысль достать журналы и перевязать на манер стопки макулатуры и так и тащить, но отверг ее, немного поразмыслив. Нефиг лишнее внимание привлекать к себе, да и если помнутся драгоценные выкройки и схемы вязания, дамы с меня живьем шкуру спустят. Ничего, пострадаю немного, потаскаю чемоданище. И постараюсь пристроить его под полку замдекана в вагоне. О том, чтоб его наверх на багажную полку поднимать, даже думать не хочу.