Ревизор: возвращение в СССР 20

Винтеркей Серж

– Свадьбы! Четырнадцатого. Моя бабушка с Трофимом тоже женятся.

– Ура! – опять закричал Родька.

– Во дают старики! – махнул мне рукой Гриша, приглашая на кухню. – Садись давай! Без стакана такую новость не осмыслить.

– Это точно, – сделал вид, что соглашаюсь я. Мне ещё работать сегодня.

***

Москва. Дом Ивлевых.

Еле притащившись с новой подругой домой, Альфредо застал Мартина мирно чистящим картошку на кухне. Альфредо, с трудом разговаривая, подошёл к другу и попросил

погулять часик-полтора где-нибудь за пределами квартиры.

Хоть и потрясённый такой беспардонностью, Мартин не стал в присутствии дамы выяснять отношения с пьяным Альфредо, собрался и, тяжело вздохнув, ушёл из дома. Он, вообще-то, только домой пришёл и едва успел душ принять. Он так устал. Первый день на стройке, и он работал ответственно, не давая себе поблажки. Потом еще была тренировка. А ещё физкультурную форму отстирывать, она завтра нужна…

***

Убедившись, что Григорий уже в порядке, обсуждает с сыном, что деду с невестой на свадьбу подарить, собрался улизнуть домой под шумок и попрощался под предлогом того, что мне ещё с Тузиком надо гулять.

Радостный Родька напросился со мной. Но только мы вышли во двор, как увидели Мартина на лавочке у подъезда. Он сидел нахохлившись, с крайне недовольным видом.

– Ты что, ключи от квартиры потерял? – спросил я первое, что в голову пришло.

Мартин молча вытащил связку ключей и позвонил ею, как в колокольчик.

– Так, – сел я рядом с ним на лавку. – И что случилось?

– Альфредо с подругой домой вернулся, – возмущённо ответил он. – И очень беспардонно сказал мне уйти. На час-полтора. Но он пьян совсем, как и его девушка, сильно сомневаюсь, что через полтора часа они уйдут. Заснут, скорее всего. И вот что мне делать с таким соседом?

– Ну, Булатов же обещал ему раздобыть девушку! – рассмеялся я. – Хорошо, что одну привел. Он грозился, что у него две их будет, – попытался я всё перевести в шутку, но видя, что Мартин явно устал и ему не до шуток, пригласил его к себе. – Правда, нам ещё пса надо выгулять…

– О! Туза? – оживился Мартин.

– Туза, Туза, – подмигнул я удивлённому Родьке.

Мартин решил прогуляться с нами. Они с Родькой подождали меня и мы пошли, не спеша, по району. Так бы я лучше побегал с псом, он молодой и очень это одобряет, но немец едва ноги волочил.

– Слушай, тебе надо просто поговорить с Альфредо, – решил я вернуться к больной для Мартина, в настоящей момент, теме. – Ты три раза в неделю ходишь на тренировки, приходишь в десять часов вечера, включая пятницу. Альфредо же вечерами дома, а в пятницу, вообще, весь день свободен. Вот и пусть устраивает себе свидания, когда тебя дома нет.

– Да, я так и скажу ему завтра, – радостно ответил друг, сразу повеселев.

Мы сделали круг почёта по району, проводили Родьку до подъезда. И ещё с час Мартин гонял чаи у меня. Ужинать постеснялся, но бутерами я его напихал. Я работал, а он сидел тихонько и наблюдал за мной, пока не засобирался домой.

–

Если что, приходи, поспишь на раскладушке, у нас есть запасная, – сказал я ему, полностью согласный с его прогнозом, что в тепле пьяных итальянца и подружку развезет, и Мартину может не найтись в квартире место. Мало ли они обе кровати займут, на что только пьяные не способны!

– Нет, я все же договорился с ним на полтора часа, и новых исключений делать не собираюсь! – решительно проговорил немец.

***

Москва. Квартира Костенко.

– Пап, представляешь, меня из «Комсомольского прожектора» исключили, – пожаловалась Светлана отцу.

– За что? – внимательно посмотрел он на неё.

– За недостойное поведение. Якобы.

– Так, – отложил отец в сторону книгу, – и что ты натворила?

– Ничего такого, что можно было бы назвать недостойным поведением. На собрании сделала всё, как ты сказал. Осудила подружку. Никаких порицаний мне не выносили. Я, вообще, не понимаю, что произошло, – сделала она печальное лицо.

– И что, мне опять звонить декану? – недовольно спросил отец.

– Позвони, пожалуйста, пап, – умоляюще посмотрела она на отца. – Ну, я хоть буду знать, за что меня вышибли.Имею же право?

– Ну, хорошо, доча. Завтра позвоню.

***

Москва. Дом Ивлевых.

Вернувшись домой, Мартин включил свет в прихожей и прислушался. В квартире было тихо. Накувыркались и спят, – решил он и пошёл на кухню, дочистил картошку, поставил её вариться, а сам пошёл стирать спортивную форму. Переделав все свои дела, Мартин, наконец, собрался идти спать. Войдя в свою комнату, он включил свет и обомлел. На его кровати спали абсолютно голые Альфредо и его подруга. Прямо поверх одеяла.

Они даже не проснулись от яркого света. Обматерив мысленно сразу всех итальянцев, неспособных жить цивилизованно и по установленному порядку, Мартин достал из шкафа чистую простынь, накрыл их, сверху накинул на простынь покрывало, чтобы ночью не замёрзли, и пошёл спать в комнату Альфредо. Что ему, своей кровати мало?! – возмущался он.

***

Москва. Квартира Эль Хажжей.

Аиша вернулась домой взволнованная и раскрасневшаяся.

– Ну, как тебе тренировка? – спросил Фирдаус. – Понравилась?

– Да, очень, – взглянула на него племянница. – Дядя, я хочу заниматься самбо.

– Но… Аиша. Ты же девушка, – растерялся он. – Зачем тебе самбо?

– Мне нравится, – упрямо проговорила она.– Помнишь, как я рассказывала, как Диана расправилась в Париже с грабителем?

– Не ты одна рассказывала, кто мне только об этом не рассказывал, – рассмеялся Фирдаус. – Даже папа, которого там и близко в тот момент не было!

– А я бы в той ситуации так и стояла бы столбом. Диана явно имеет опыт такой борьбы, потому так и отреагировала. Я тоже так хочу.