Ревизор: возвращение в СССР 8
Шрифт:
Проводил девушек до общежития, так как уже стемнело. Лучше поостеречься.
– Завтра зайду за вами, по магазинам пойдем. Приготовьте список, – сказал им, прощаясь.
– В понедельник же собирались, – удивилась Диана.
– Давайте завтра лучше все купим, чтобы не откладывать. К тому же с утра народу в магазинах поменьше будет.
– Согласна. Идея хорошая, – кивнула Галия. – Во сколько встречаемся?
– Давайте часов в 10, – предложил я.
Девушки синхронно кивнули. Договорившись о планах на завтра, разошлись по домам.
Когда Инна в пятницу приехала на выходные к матери в Святославль, Славка уже сидел у них дома. Как-то сам собой сложился такой распорядок.
– Вчера консилиум снова собирали, – рассказывала Инна, поужинав и взяв Аришку на руки. – Эмма уже вполне неплохо себя чувствует. Восстановление идет хорошими темпами. Доктор сказал, что вероятно ее скоро домой выпишут.
– Как домой? Когда? – изумился Славка.
– Пока точно ничего не сказали. Анализы еще делают. Но капельницы закончили, уколы тоже. Остались текущие реабилитационные процедуры, массаж, лечебная физкультура. Их можно и дома делать.
– Ой, как хорошо! – всплеснула руками Аполлинария. – Девочка, наконец, домой вернется.
– А когда точно известно будет про выписку? – не унимался Славка. – А как ее в Святославль повезут?
– Я на следующей неделе узнаю и сразу сообщу, – попыталась успокоить его Инна. – Сначала нейрохирург должен заключение дать и разрешение на выписку. Если он согласится, то тогда уже можно будет об отправке ее домой хлопотать. На скорой привезут, конечно.
– Ладно, у Эммы завтра сам спрошу, – махнул рукой Славка.
– Она не знает ничего, кто ж ей скажет! – Инна покачала головой. – Не тревожь ее без нужды. Когда все точно узнаем, тогда и расскажешь. А то она еще волноваться начнет, а ей этого вот совсем не надо.
Славка кивнул.
– Ты, Слава, пойди лучше Кларе Васильевне новости расскажи, обрадуй ее, – посоветовала Апполинария. – Вот ей точно лучше заранее о приезде внучки знать. Может комнату подготовить надо.
– Точно! – Славка вскочил. – Может помощь моя нужна будет. Побегу. Спасибо вам большое!
– Хороший парень! – вздохнула Инна, закрыв за убежавшим Славкой дверь. – Так старается. Повезло девочке с ним. Хоть бы восстановилась полностью.
И они с матерью синхронно вздохнули.
В воскресенье мы шопинг провели почти молниеносно – резиновые сапоги все же не предмет дефицита в Москве 1971 года. Побродили потом по городу, благо погода была хорошая. Покушали в пельменной и разбежались вечером по своим общагам.
На следующее утро я сразу начал активничать. Собрал на перемене Семена, Ираклия, Леху и начал с ними перетирать:
– Пацаны, надо нам как-то шевелиться начинать. В группе будут три важные для комфортной жизни студентов должности – комсорга, старосты и профорга. Вы видите, что творится – Брагин самозахватом решил стать комсоргом. Подтянул кого-то сверху и теперь командует вовсю со своей вечно недовольной мордой. По-хорошему, надо перестать тормозить и определиться, кого мы сами хотим видеть на этих трех должностях. Самим прикинуть, с другими нормальными людьми посоветоваться. Того же Брагина переизбрать, когда найдем достойного человека, и убедиться, что такого же сюрприза с самозахватом не будет со старостой и профоргом.
– А что? Правильная идея! – оживился Семен.
– А сам ты какую из этих должностей занять хочешь? – спросил с непроницаемым лицом Ираклий.
И только Леха ничего не сказал. Стоял, удивлялся услышанному. Не совсем еще пацан созрел, даже не понял, что именно я предлагаю, и как это сочетается с его обычной робостью перед взрослыми людьми. Видимо, был уверен, что нам профессора или товарищи из деканата всех назначат, как с Брагиным вышло. А от нас совсем ничего не зависит.
– Мне лично никаких должностей из этих
А зная Сатчана, ох, вряд ли только этим все дело и ограничится! Я, в частности, хотел от него поддержки, чтобы попасть в этот самый «Комсомольский прожектор», о котором он мне и рассказал. Стосковался я уже по своей прежней работе, а это хоть как-то похоже на нее будет. По крайней мере, совершенно точно, до получения вышки ни о чем более серьезном мне точно мечтать нет оснований.
Вот тут уже, при моем ответе, лицо Ираклия дало сбой – вместо непроницаемой маски увидел на нем тень сомнения. Хорошо он меня читает, однако! Не случайно именно его фамилия при поступлении, как и моя, имела карандашную пометку. Кто-то серьезный, как мой Сатчан, его в МГУ протащил. А блатные бывают двух категорий – бестолковые, как тот же Брагин, который хорошую возможность получил и тут же зазнался, и очень даже толковые, которые при помощи блата просто раньше поднимаются по социальной лестнице, чем поднялись бы без него. Ираклий явно, как и я, относится ко второй категории – что-то да умеет и понимает в этой жизни.
– Если не верите, то давайте прямо сейчас все эти должности хоть между вами троими распределим, если они вам интересны, а я потом буду за вас народ агитировать, – предложил я, – все честно-благородно.
– Эй, я точно ни на что такое не претендую! – испуганно замахал руками Леха, – не надо мне оно!
– Я бы в профорги пошел, – не стал следовать этому позорному примеру Семен, сразу проявив свои амбиции. Ну да, ему национальность не позволяет в стороне стоять, большинство евреев, которых в той жизни знал, всегда с интересом рассматривали возможности хоть какое-то управленческое место занять.
– А я в комсорги, – признался Ираклий, видимо, поверив мне.
– Значит, нам тогда надо найти кого-то вменяемого и нормального, кто уже хоть немного пользуется авторитетом среди однокурсников, и договориться с ним. Что мы его поддерживаем на роль старосты, а он Семена и Ираклия поддержит со своими сторонниками на профорга и комсорга нашей группы, – сказал я.
– Ну ты даешь! – восхитился Семен, – на ходу подметки рвешь! Прекрасная идея, вполне может сработать.
– Сейчас уже есть идеи о таком человеке? – задумчиво спросил Ираклий. Не стал рассыпаться в похвалах, мое предложение принял, как рабочее, и тут же стал его развивать. Да, я в нем не ошибся, далеко пойдет.