Ревность
Шрифт:
Комната была в два раза больше, чем в предыдущей Школе и такой же голубой. Ковер, в котором можно потерять четвертаки, пустые книжные полки с несколькими старинными медными безделушками — одной из таких была маленькая медная черепаха, достаточно тяжелая, чтобы бросить в злоумышленника, если вы не имеете ничего против убийства кого-то безделушкой — но никаких мраморных бюстов, слава Богу. Кровать была такой же большой, как у принцессы на горошине, и со странным каркасом, обмотанным голубой тканью. Она выглядела так, будто фея задушит кого угодно там в любую секунду.
В комнате также был
— Я думаю, нам надо купить пару спальных мешков, — я опустилась на кровать рядом с ним. — Ты уже видел Спиннинга?
— Я могу его найти. Если он тебе нужен. Зачем тебе спальные мешки? У тебя здесь классная кровать, — он уставился в потолок, зеленые глаза прикрыты и выражение лица было где-то между злым и вялым. — Что случилось? Кто эта девушка?
Так вот откуда он прознал про нее. Анна подходила прямо к нему. Где в этот момент была ее компания телохранителей?
— Это Анна. Другая светоча, — я почти добавила «Эдгар» в конец предложения, но в последнюю секунду решила, что этого делать не стоит. Вероятно, прямо сейчас его лучше не дразнить. Хотя я не была склонна смеяться, он не был в том настроении, чтобы веселиться.
Он впился взглядом в потолок, гнев побеждал в нем.
— Я думал, что ты единственная светоча.
Что я могла сказать? Я тоже так думала, а потом я не могла сказать тебе обо всём.
— Они отчасти держат её в секрете, поэтому вампиры не нападают, я так полагаю.
Грейвс фыркнул.
— Да, конечно, они также и тебя держат в секрете? Не говори мне, что тебе нравится это.
Теперь, когда я легла, кровать на самом деле казалась удобной. Мои нервы дергались и прыгали из-за кофеина.
— Я думаю, что некоторые из них пытались сохранить меня в тайне. Но возможно не самым лучшим образом.
Поскольку, чем больше я думала об этом, тем больше реакция Совета не имело для меня смысла. Но только не Анна. Как будто она пыталась сломить мой контроль. Почему? Потому что я была здесь, в Главной Школе, в ее излюбленном месте, а не торчала в глуши, в исправительной школе? Она, вероятно, привыкла быть единственной девочкой в городе.
Я действительно не могла думать ясно. Поскольку она просто раздражала меня. Она не была обычным подростком. Если она достаточно старая, чтобы знать Кристофа, она была взрослой, даже если и была похожа на чирлидершу. И почему она приезжала в другую Школу? Попытка заманить Кристофа по каким-то причинам в ловушку? Она действительно думала, что он предал мою мать? Казалось, что многие думали так.
Кроме Дилана. И меня.
«Не бойся», — сказал Кристоф, держа остриё ножа напротив груди. Сильно потянул, как будто он собирался ударить себя. Он поклялся,
«Ради тебя, Дрю, я готов биться на стороне света».
Я доверяла ему, не так ли? Но он оставил меня здесь. Одну. Снова.
Или, может, не совсем одну, потому что Грейвс находился прямо напротив меня, и над чем-то думал. Прямо-таки вбирал в себя, как сказала бы я. Единственная вещь, которая мне в нём нравилась — ему ничего не надо было объяснять. Ему нужно было лишь намекнуть, а дальше он сам обо всем догадывался. Но то, что он сказал дальше, удивило меня:
— Ты кажешься не слишком удивленной, увидев, что такая же, как ты, ходит рядом.
— Она не такая, как я, — я выдала это на одном дыхании, немедленно и настойчиво. Тонкие лезвия света скользнули между тяжелыми бархатными шторами. С внутренней части окон были стальные ставни, точно такие же, как в той старой Школе. Только они выглядели более прочными, и на них имелся рисунок сердец — и еще один железный засов (чтобы я могла закрыть ставни), чьи скобы находились в каменной стене. — Слушай, Грейвс... — сейчас я решила держать имя «Эдгар» при себе. Если бы он хотел, чтобы я называла его Эдди, он бы сказал мне.
— Что? — теперь он казался раздраженным.
Я видела её в старой Школе. Она хотела, чтобы я ненавидела Кристофа, и ты знаешь... Я даже не могу сказать, о чём думаю.
— Я не знаю, что делать, — признавать это вслух было, вероятно, самым страшным из того, что я сделала на прошлой неделе, и это что-то да значило.
Когда папа был жив, я знала, что делать. Он говорил мне, и он никогда не позволял мне сбиваться с пути. Когда он предстал передо мной в виде зомби, все усложнилось, но Грейвс был там. И, пока я сосредотачивалась на том, чтобы держать мальчика-гота подальше от проблем, незнание казалось более управляемым. Плюс, я осталась наедине с книгами и оружием, и кое-какими знаниями Истинного мира. Он был обычным человеком. Теперь мы оба находились в дырявой лодке, и я не имела понятие, куда плыть дальше, и не хотела, чтобы он знал это.
Грейвс тяжело вздохнул, закрыл глаза. На висках просматривалась тонкая линия темно-каштановых волос. Корни. Черные окрашенные волосы отрастали.
— Прямо сейчас нам надо поспать. Потом я поищу Бобби и Дибса и посмотрю, что они скажут. Тогда мы узнаем, как работает тот компьютер и те кредитные карты, и мы закажем тебе одежду, — он сделал паузу и добавил, глядя на меня, как будто ожидал, что я не соглашусь. — И мне тоже.
Это был довольно хороший план, тот, до которого я должна была догадаться.
— Но что, если... — я остановилась. Вампиры, вероятно, не нашли бы меня через Интернет. Нет, им сказали, где найти меня. Кристоф сказал так, и так сказал Дилан. — Что мы будем делать потом?
— Наблюдать и ждать, — он зевнул. Я почти увидела его миндалины. — Скажи Спиннингу и Дибсу, чтобы они присматривали за тобой, когда не смогу я. Я не доверяю никому из тех дампиров.
— Я тоже, — но какой у нас был выбор? А сейчас он думал, что будет защищать меня. Я не уверена, нравилось ли мне это. Если я не заботилась о нем, ну, тогда для чего я нужна ему? — Грейвс?