Ревность
Шрифт:
И она улыбнулась.
— О, привет! — ее зубы сверкнули, как новый полированный пенни. — Это же Дрю! Ты хорошо спала, дорогая?
Кир сидел справа от неё, его плечи сгорбились. Он выглядел несчастным, но оживился немного, когда я вошла. Я задалась вопросом: он красил волосы, чтобы соответствовать Анне? Но ее цвет — это красновато-коричневое золото, а его — морковь. Его цвет, очевидно, был естественным, и если ее были окрашены, то у Братства, вероятно, было достаточно денег, чтобы она могла посещать салон в течение длительного
Рядом с ней даже самые красивые парни-дампиры выглядели неуклюжими.
Позади меня Грейвс шагнул в комнату, громко вдохнул и остановился как вкопанный. Я почти почувствовала, как он напрягся, горбя плечи.
Мне было все понятно. Она мне просто не нравилась.
Я обрела дар речи.
— Как бревно. Как насчет тебя? — или ты спишь в перерывах между стуками в двери людей?
Ее улыбка стала еще шире, показывая жемчужные, идеальные зубы. Когда она трансформируется, у нее появятся тонкие маленькие клыки.
— Как младенец. Я сидела здесь с любимым Киром, надеялась, что увижу тебя прежде, чем у тебя начнется ознакомление, — эта улыбка была абсолютно прекрасной, и это вроде как смотреть на Кристофа. Я бы хотела иметь возможность свободно шагать и стоять прямо.
Кроме Кристофа никто никогда не будет смотреть на меня так. Даже впервые, когда я встретила его, когда он отогнал Пепла и сказал мне идти домой. Тогда я думала, что он кровосос, он не пугал меня и наполовину так сильно, как она.
А это о чём-то говорит.
Не странно ли, что эта светлая фифа была более ужасающей, чем отвратительная смерть от рук кровососа? Говорит о том, что мои приоритеты сбились. Возможно, это всё из-за волнения.
Она пугала меня, потому что я видела таких, как она, по всей стране. И если вы не пугаетесь, когда они улыбаются вам, или когда ведут себя дружелюбно, то на вас просто не обратили внимание, и вы заслуживаете все, что вам достанется. Тем не менее, некоторые из них нормальные, просто бездумные и раздражают, а так у них нет злого умысла.
Моё спокойствие находилось на уровне злобы Анны. Но я осторожна, когда дело касается таких вещей. Я сразу же поняла, что папа не понимал жестоких девушек. Он понимал меня, когда я дралась, но если бы я пришла домой, рыдая, после стычки с девчонкой, с которой мы обменялись только словами... ну, до него бы это не дошло.
Пристальный взгляд по-детски голубых глаз Анны переместился, останавливаясь выше моего левого плеча.
— А это, должно быть, мистер Грейвс. Боже, не правда ли вы красавец? Если бы в моей охране было свободное место, то я, наверное, нарушила бы традицию и предложила вам Испытание вызова.
Испытание вызова? Что? Скорее всего, какая-то дампирская штука. Я могу спросить Бенжамина. Или Леона.
Как только выберусь отсюда.
Кир напрягся. Он выглядел красивым в комнате Совета, но он был бледен, и его кожа слегка блестела. Он вспотел? Странно.
Я услышала шелест одежды — Грейвс всё
Он курил!
— При условии... — сказал он тихо, — что я буду курить.
Руки Кира ударили столешницу, и он как будто стал больше. Он стал трансформироваться: показались клыки, золотые полосы расплескались по его коротким волосам, и я приготовилась к худшему. Я расправила плечи настолько, насколько смогла, и уставилась на него.
Я никак не могла бы противостоять трансформировавшемуся дампиру, уже не говоря о старом и достаточно сильном дампире, который состоял в Совете. Тем не менее, я услышала папин голос, еще до того, как вся моя жизнь перевернулась с ног на голову:«Сначала проверяй, а потом отвергай, дорогая».
Собаки могут учуять запах страха, люди — или существа из Истинного мира — тоже. Хищники настроили свои антенны на террор. Но девяносто девять раз из ста, собака тоже может учуять вожака. Требуется такой же плоский взгляд и решение быть бесстрашным, как подавляющий взгляд кучки спортсменов, стремящихся поиздеваться над кем-нибудь.
Я просто надеялась, что одарила Кира смущённым, а не исчерпывающим «О, мой Бог!» взглядом.
Анна впилась в Кира взглядом в течение долгой, тягучей, как ириска, секунды. Она сделала мягкое, скользящее движение одной рукой, на её ногтях вспыхнул лак.
— О, Кир. Расслабься. У мистера Грейвса колкое чувство юмора. Я ценю это в мужчине. Юмор парня такой юный.
Лицо рыжеволосого дампира искривилось, как будто он учуял что-то действительно плохое. Я уловила вспышку ухмылки Анны прежде, чем она посмотрела непосредственно мимо меня на Грейвса. Я видела, как фифы из группы поддержки таким взглядом смотрят на парней.
Это означало, что они отмечали свою следующую жертву. Сердце больно кольнуло. Если Грейвс не интересовался мной — или был только отчасти заинтересован — то он, возможно, заинтересовался бы девушкой, которая была похожа на фотомодель. Независимо от того, что она разжевала бы его и выплюнула. Такие девушки всегда так делают.
Ну и дела, Дрю, неужели ты судишь ее по одежде? Наверное, я судила её из-за того, что мне не нравилось, когда она угнетала меня. Это было несправедливо.
— Это была не колкость, — Грейвс выдул облако едкого дыма. — Просто указание на ошибку в твоей логике, малышка.
Челюсть Анны практически отвалилась. На мгновение я не была уверена, следует ли мне засмеяться или вытолкнуть его из комнаты. Так держать, Грейвс!
— Должно быть, я опоздал, — послышался приятный тенор позади меня. Хиро скользнул в комнату, его поступь была угрожающе тихой. — Кир. Миледи, — его губа почти свернулась, сарказм так и сочился в его словах. Затем он полуобернулся и взглянул на меня. Когда он снова заговорил, в его словах слышался почтенный ропот. — Миледи.