Революция. Зов Бесконечности
Шрифт:
Мы должны придумать более человечный вид образования; то образование, которое сейчас существует, бесчеловечно. Мы должны найти способ, чтобы ребенок мог играть на солнце, и в то же время немного учиться арифметике. Это вполне возможно — если мы знаем, что арифметика не так важна, как игра на солнце, если мы поняли это, способ можно найти. Можно учить детей арифметике, немного — много и не нужно. Далеко не каждый собирается стать Альбертом Эйнштейном. А тот, кто собирается, не будет заботиться об игре на солнце — вся радость для него заключается в арифметике, арифметика — это
Я сам в детстве никогда не играл, хотя мне никто не запрещал этого. Просто меня гораздо больше интересовали поэзия, философия, религия — это было мое увлечение, это была моя игра. Это совсем другое дело. Если кто-то наслаждается поэзией, пусть он наслаждается поэзией, если кто-то наслаждается работой в столярной мастерской, пусть наслаждается этим — каждый в соответствии со своими потребностями.
И не должно быть никакой оценки, кто выше, а кто ниже. Плотник не ниже, чем математик, а математик не выше, чем плотник, просто у математика свой интерес, а у плотника свой. Единственное, что можно сказать, это что радостный человек — это нормально, а печальный человек — это ненормально.
Таким образом, все, что приносит радость в вашу жизнь, добродетельно. Но вас учили как раз обратному: все, что приносит радость — это грех, а все, что причиняет вам страдания — добродетель. На этом держится церковь, на этом держатся священники; благодаря этому возможна любая эксплуатация. Когда человек отвлечен от своего существа, от своей радости, возможна любая эксплуатация.
Ты говоришь:
Я постоянно чувствую себя виноватым, как будто я совершил великое преступление.
Ты не совершал, и никто не совершал великих преступлений. Все преступления мелки. Да, так называемые великие преступления тоже мелки; великих преступлений не существует. Человек не может совершать ничего великого — ни великих добродетелей, ни великих преступлений. Все, что может совершить человек — мелко. Потому что человек мал и ограничен. Великое способен совершать только Бог — вы забыли об этом. Все, что вы можете сделать в своей маленькой жизни — это иметь немного радости, немного света, немного смеха.
Священники, попы, так называемые святые — все против вас. Но если вы заглянете вглубь их существа, вы будете удивлены: они такие же люди, как и вы. Если им хватит храбрости поделиться с вами, вы будете удивлены: им свойственно все то же самое, что и любому другому человеку. Их сновидения так же полны сексуальных фантазий, что и ваши — и даже в еще большей степени, потому что они больше в себе подавляют. Абсолютно все их сновидения сексуальны; у вас могут быть и несексуальные сновидения, но у священников все сновидения сексуальные. Когда вы поститесь, вы пируете во сне — ваше тело требует этого.
Я слышал:
Два брата умерли одновременно и вместе прибыли к Жемчужным Вратам; там их встретил святой Петр. Он спросил первого брата:
— Была ли твоя жизнь на земле праведной?
И тот ответил:
— О, да, Ваше Святейшество. Я был честным, трудолюбивым, вел трезвую жизнь и никогда не путался с женщинами.
— Хороший парень, — похвалил святой Петр и подарил ему прекрасный, сверкающий белый роллс-ройс, — Это вознаграждение за то, что ты был таким праведником.
Затем он обратился ко второму брату:
— А ты что скажешь?
Тот ответил:
— Ну, я всегда был полной противоположностью моему брату. Я обманывал, пил, был ленив и любил приударить за женщинами.
— Ну что ж, — сказал святой Петр, — мальчики есть мальчики. По крайней мере, ты признался в этом. Тогда ты получишь вот это, — и он дал ему ключи от «мини минор».
Когда браться усаживались в свои машины, один из них — который был гулякой — вдруг начал громко хохотать. Другой спросил его:
— Над чем ты так смеешься?
И тот ответил:
— Я только что видел приходского священника, едущего на велосипеде.
Все ваши так называемые святые и священники сделаны из того же теста, что и вы. Я не говорю, что не было таких людей, которые превзошли — они были. Но это были люди, которые глубоко познали мир, которые прошли через все, через все страдания и удовольствия этого мира. Люди, которые жили полно, тотально — только они могут превзойти. Подавление здесь не поможет, только опыт.
Конечно, были такие люди как Будда и Христос, Кабир и Кришна — но они ничего не подавляли в себе. Они погружались в жизнь настолько глубоко, насколько это возможно, и они поняли все пути, увидели все возможности этого мира. И видя все это, понимая все это, осознавая все это, они вышли за пределы этого. И тогда к ним пришло спокойствие, тишина, чистота, невинность — они их не развивали, не культивировали. Невозможно развить в себе невинность. Если вы культивируете невинность, это будет не невинность, а нечто искусственное, синтетическое. Это будет искусственная невинность; она не будет истинной, не будет подлинной.
Невозможно культивировать святость. Она приходит; это аромат. Она приходит, неизбежно приходит, когда вы живете с полной включенностью, с полной отдачей. Однажды вдруг вы видите, что все было, все прошло — дни и ночи, лета и зимы, все прошло. Вы видели все, поняли все: и в этом понимании вы выходите за пределы. Это понимание и есть выход за пределы.
Иначе вы постоянно будете подавлять. Но подавление происходит не из понимания, а из страха. Вы боитесь ада, вы боитесь, что вас накажут. Вы боитесь еще больших страданий, поэтому избегаете удовольствий. Вы страдаете здесь, и там тоже будете страдать. Тот, кто страдает в этом мире, будет страдать также и в том, потому что тот мир является результатом этого мира; тот мир является продолжением этого — если вы страдаете во время жизни, вы будете страдать и после смерти. И вы уже стали настолько искусны в страдании, что даже если попадете на небеса, вы и там найдете способ страдать. Например, вы будете стоять там на голове — делать ширшасану.