Революция. Зов Бесконечности
Шрифт:
Когда вы входите в Бога, вы входите в Него не как в личность, а как в поток энергии. Лотос цветет, но вы нигде не находите его корней. Сияет яркий свет, но вы не видите ни фитиля, ни масла. Эти слова просто указывают, что войти в реальность сможет только тот, кто готов отказаться от логики. Тот, кто привязан к логике, будет бесконечно ходить и ходить по кругу и никогда не попадет в центр реальности — потому что этот центр абсурден. Он не подчиняется никаким законам логики, он не вписывается ни в какую философию. Он просто есть, со всей своей парадоксальностью.
И медитация заключается в переживании этой парадоксальности. Стать саньясином — значит откинуть
К такому же открытию пришла сейчас современная физика. Это всегда признавала истинная метафизика; теперь это подтверждает также и физика. Чем глубже физики проникали в материю, тем в большее замешательство они приходили — потому что в самом центре материи царил полный абсурд. Электроны, нейтроны и протоны не подчинялись никаким законам логики, они вели себя совершенно нелогично — они не вписывались ни в какие правила логики. Современная физика очень близка к мистицизму.
Мое собственное мнение таково, что когда вы глубоко погружаетесь во что бы то ни было, вы встречаетесь с абсурдом — потому что центр всегда абсурден. И это хорошо, что он абсурден. Потому что все логичное скучно; в нем нет очарования, нет тайны. Только нелогичное может быть таинственным, только нелогичное может заключать в себе тайну. И только нелогичное может обладать очарованием и красотой.
Я слышу звук экстатической флейты,
Но не знаю, кому она принадлежит.
KOUN MURALI-SHABD SUN ANAND BHAYO.
Откуда исходит этот звук? Кто играет эту музыку? Необыкновенное экстатическое блаженство нисходит на меня, говорит Кабир, но откуда оно? Я не вижу источник; я не могу определить откуда, с какой стороны и кто изливает на меня такое блаженство. Но это случилось, я переживаю необычайный экстаз. Какое имеет значение, откуда он исходит? Какое имеет значение, существует флейтист, или нет? Музыка настолько прекрасна, она так завораживает, так опьяняет, что бессмысленно о чем-либо размышлять. Имеет Бог тысячу рук, или две руки, или четыре, выглядит Он так, как его изображают христиане или индусы — это все бессмысленно, неуместно; это все не имеет никакого значения.
Когда блаженство излилось на вас, когда облако неизвестного пролилось на вас дождем, когда вы увидели этот свет, этот вечный свет, который горит без фитиля и масла… и когда вы увидели этот лотос, который цветет, не имея корней в земле, который цветет без корней... Кабир использует все эти метафоры, чтобы передать парадоксальность реальности.
Лампа горит, но в ней нет ни фитиля, ни масла.
Лотос цветет, но он без корней.
Когда один цветок распускается, тут же
Распускается множество.
И Кабир говорит еще одну вещь: Когда один цветок распускается, он никогда не остается один — он запускает целый процесс, и тогда цветы начинают распускаться один за другим. Не бывает так, чтобы вы испытали блаженство, или услышали песню только один раз — когда это произошло однажды, запускается нескончаемый процесс. Первому цветку может быть сложно раскрыться, но другие раскрываются самопроизвольно. Первый опыт сложен — сложен, потому что вы не допускаете его. Но когда вы его допустили, это уже не просто раскрытие одного цветка — тысячи цветов начинают распускаться. Все ваше существо наполняется ароматом миллионов цветов. Говорят, что Будда сказал: «Когда мой лотос раскрылся, я увидел миллионы лотосов, раскрывающихся вокруг. Когда я стал просветленным, — сказал Будда, — я увидел, как все существование становится просветленным».
Когда в вас загорается свет, вся жизнь освещается для вас. Тогда вы все окружающее начинаете видеть сияющим. Вы можете видеть только то, что произошло с вами; вы не можете видеть того, что с вами не произошло.
Если бы вы встретили Христа, вы не узнали бы его. Как вы могли бы узнать его?— ничего подобного с вами не происходило. Даже те двенадцать апостолов, которые жили с Христом — ели, спали с ним, ходили за ним — постоянно сомневались и спрашивали себя, действительно ли это Христос. «Действительно ли он мессия, которого мы ждали?» Их сомнения естественны — как могли они распознать то, что с ними не происходило? Распознать можно только то, что вам знакомо. Но ничего подобного с ними не происходило — они совсем не знали вкуса Бога; ни одна капля Бога еще не проникала в их существо. А он был опьянен Богом. Они могли только доверять — но сомнения неизбежно возникали.
Когда жил Будда, люди не признавали его. Признание приходит только тогда, когда люди становятся просветленными. Тогда они начинают признавать, тогда они начинают видеть. Вы можете видеть только то, что вы уже знаете. И тогда вы не только начинаете признавать, что Будда это Будда, или что Христос это Христос — внезапно вы начинаете видеть, что обычные деревья и обычные камни — это тоже все будды и христы. Тогда вся жизнь становится для вас божественной: вся жизнь наполнена Богом.
Когда один цветок распускается, тут же
Распускается множество.
Лунная птица думает только о Луне…
В Индии есть птица, которую называют лунной птицей. Она постоянно смотрит на луну, постоянно, не мигая, смотрит на луну. Она просто помешана на луне — она сумасшедшая, лунатик.
Лунная птица думает только о Луне,
А птица дождя думает только о том,
Когда пойдет следующий дождь.
И есть еще другая птица, птица дождя, которая озабочена только тем, когда пойдет следующий дождь. Они одержимы.
Кабир говорит: Если вы не станете так же одержимы одним, как лунная птица и птица дождя, вы не найдете Его. До тех пор, пока все ваше существо не наполнится ОДНИМ — одним страстным желанием, одним страстным стремлением к ВОЗЛЮБЛЕННОМУ — вы не найдете Его. И когда ваше желание будет абсолютным и тотальным — внезапно Он перед вами. Внезапно вы услышите звук экстатической флейты, увидите свет лампы, горящей без фитиля и масла, и увидите, как расцветает лотос. И один этот лотос запустит целый процесс, и тогда все существование предстанет перед вами как великое множество лотосов, и все существование наполняется божественным ароматом.