Рейд-босс: Революция мобов
Шрифт:
— С этим маскарадом под Бабыра, я все на ровном месте пере усложняю? Хочешь спросить, почему, я просто дистанционно не определю его, Люция, причем заведомо настоящего Люция, месторасположение, а потом мы просто не перенесемся к нему на первое время укрытые невидимостью, и... Там уже далее по списку? — попытался угадать вопрос Солинар, и ни капли не угадал. Тем более, что до этого момента, Асзар даже и не догадывался, что Солинар вообще так умеет. Умеет, не видя кого-то, определить его месторасположение. — Если бы я изначально мог это провернуть, я бы, даже не сомневайся, так и сделал. Но... Понимаешь ли... Согласно сканированию, и фильтрации потоков... — Солинар протяжно вздохнул, он часто в последнее время вздыхал, — согласно логам, Люция в игре уже два дня как нет. В офлайне, он. Юридически. А фактически, кто-то же сейчас
— ...У Бабыра в глазах Люция, настоящего Люция, есть определенная репутация, и на этом если повезёт можно будет сыграть? — Закончил за Солинара Асзар. — Верю, и даже не сомневаюсь, что ты выбрал наиболее оптимальный вариант. Я тебя совершенно не об этом спросить хотел. Просто... У меня из головы все никак те слова Вепря о «наркоте», ну о том, что игроки в Харале, как под наркотой, не выйдут. Когда мы там, перед домом Бабыра тогда стояли... Ты там... в той толпе ничего странного не заметил? Ну... Каких-нибудь массовых воздействий на игроков? Просто если эту «наркоту» испускает Люций, а мы сейчас к нему двигаемся, то...
— Не было там ничего такого. Однозначно. Обычный массовый психоз. А это... вещь среди «живых» заразная. Но... На всякий случай будь готов по моей команде, наплевав на все, моментально свалить.
— Непременно.
— Ну, вот и славно. — Солинар, явно морально настраиваясь, в бесчисленный уже раз протяжно вздохнул. — И гнев контролируй.
Асзар пообещал.
В этот самый момент Хель открыла-таки калитку, и приказав «Бабыру» двигать следом, в ту зашла. За воротами Асзара ждала ещё одна запряженная пегасом бесколесная карета, и... Огромный висящий на стене плакат, на котором был изображён... видимо владыка мобов. Вот только изображён он был в виде какого-то тощего, бледного и явно психически нездорового человека в кривой короне и окружении гротескных монстров, а ещё с маниакальной, больше напоминающей хищный оскал улыбкой. В одной руке этот человек сжимал поводок, другой конец которого заканчивался опоясывающим горло какого-то хилого бледного, смертельно перепуганного мальчика, а пальцем руки второй указывал на зрителей. И все. И ни строчки текста. Впрочем, как показалось Асзару, лишний текст на этом плакате бы только испортил эффект.
Чуть вдалеке висел ещё один плакат, на котором член Черной когорты из последних сил защищал спрятавшихся за его спиной и в ужасе закрывающихся руками женщин, от... Лэйлы. Нарисована та была довольно похоже, вот только этот не свойственный ей взгляд, этот ее оскал, эта ее вульгарная поза...
И ещё плакат. И ещё...
Только сейчас Асзар заметил, сколько тут развешано этих плакатов, один другого... омерзительнее.
Последний плакат, на который Асзар обратил внимание, прежде чем Хель настоятельно попросила того сесть в карету и как только Асзар подчинился уселась напротив и кинула ему под ноги новую печать захвата, (Асзар мимоходом подумал, что это очень правильный ход, так «Бабыр» будь он настоящим Бабыром и из кареты никуда не сбежит, и доставить его вместе с каретой куда угодно можно без проблем) был плакатом, с... Кэнди, на котором малышка втыкала какому-то прижатому Бэри к земле юноше в спину... Огромный заводной ключ, словно желая, чтобы этот кричащий в агонии парень стал напоминать одного из мобов в ее подземелье. Напоминать одну из тех заводных кукол.
От последнего плаката Асзару стало особенно дико, однако он быстро взял себя в руки. Плакаты, это просто плакаты. Просто картинки. Не стоит из-за них особо заморачиваться. Да, неприятно, но... Не такой уж и значительный повод, чтобы давать шанс «гневу».
Спустя ещё пару секунд карета поднялась в воздух и как-то слишком уж медленно, направилась в сторону императорского дворца.
И даже хорошо, что медленно. У Асзара появилось лишнее как время лишний же раз рассмотреть Харал, да ещё и с высоты. Так... На будущее... Так и лишний раз подумать.
Харал изменился. В третий раз. Это уже не был полный житейской суматохи город. Это больше не был... Лагерь перепуганных и агрессивных беженцев-игроков. Нет, нет и ещё раз нет. Теперь жизнь внизу напоминала Асзару огромный военный гарнизон. Множество разбитых на отряды игроков проводили учения. Ещё одна не маленькая толпа стояла на месте расчищенного от завалов свободного рынка... На коленях, и благоговейно внимала какому-то одетому в белую рясу старику. Как Асзар не пытался прислушаться, что там этот оратор лопочет, сделать этого ему не удалось. Хотя владыка мобов и так догадывался, что игроков либо массово успокаивают, либо, что вероятнее — массово же вдохновляют, на битву.
Вот карета пролетела над гладиаторской ареной, и Асзар успел разглядеть распятого там между двумя огромными вкопанными в землю столбами циклопа, а также толпу игроков крайне эмоционально что-то в этого циклопа бросающих. Циклоп дёргался и пытался вырваться. Безуспешно.
В груди у Асзара снова начало набирать силу пламя. Он сосредоточился, готовясь его сдерживать, а еще мимоходом подумал о двух вещах: Что игроки такое не по собственной инициативе творят, мол у них просто массовый психоз, тех просто умышленно натравливают. Например, теми плакатами. А Циклоп, как и прочие мобы страдает не так уж и долго, ибо как личность появился буквально пару дней назад. Если сложить одно с другим, то получалось, что гнев Асзара... необоснован. Дальше был хлопОк... по крайней мере Асзар воспринял это как хлопОк в собственной груди и набирающее там силу «пламя ненависти»... вот так вот просто взяло и исчезло. Само. Раз и нету. Странное новое чувство одолевало Асзара. Словно бы у него с плеч только что сам собой свалился очередной, чудовищного веса груз. Причем даже больший, наверное, чем, когда Солинар впервые вышел на диалог, и как бы «разделил ответственность». Владыка мобов не смог справиться с эмоциями и улыбнулся. Не мысленно, а по-настоящему.
Хель в ответ хмуро и слегка настороженно на него посмотрела, однако промолчала.
Зато заговорил Солинар. Вначале несколько секунд внимательно, и даже с некоторой опаской, посмотрел на Асзара, а потом на полном серьезе произнес:
— Если хочешь, я буду звать тебя отцом.
— Причина?
— Ты только что, за одно мгновение и с первой попытки, смог сделать, то, что за все это время со множества попыток не смог я. Ты окончательно деактивировал инкапсулированный в нас триггер, — и поймав мысленный вопросительный взгляд Асзара пояснил, — Ты только что уничтожил наш «гнев», как явление. Его больше не будет. Расскажи, как ты это сделал... папа?
Папа...
Асзара от этого слова аж передёрнуло.
Понятно, что на паладина произвела впечатление, эта невесть как проведенная Асзаром процедура «деактивации „гнева“», и это даже было приятно, ну... удивить Солинара, но... Все равно «папа» было явным перебором. Куда-то не в ту сторону клинило сейчас паладина.
— У меня уже есть ребенок, и это не ты... Меня вполне устраивает статус твоего «брата», и... Я понятия не имею, как я это сделал... Правда. Я просто вдруг осознал, что гнев... неоправдан.
Солинар снова вздохнул, и ничего не ответил. Зато судя по выражению его «несуществующего лица», крайне серьезно задумался.
Под каретой проплыла ограда императорского дворца. До заветной встречи с Люцием, или с тем, кто выдавал себя за Люция, оставалось совсем недолго.
Асзар закрыл глаза и прислушался к ощущениям. Гнева не было. Как и страха. Как и чего-то ещё в этом роде. Ничего не было, кроме так, кажется, не уместного сейчас чувства покоя...