Рейд. Оазисы. Книга 4. Камень
Шрифт:
– Вижу, в отпуске не скучаешь! Зачем тогда пришёл?
Этот недружелюбный тон ровным счётом ничего не значил; сколько уполномоченный знал его, комиссар всегда был таким; а ещё комиссар не любил, когда люди ведут пустопорожние разговоры или ходят вокруг да около. И поэтому Андрей Николаевич без приглашения уселся напротив комиссара и сразу перешёл к делу:
– За мной следят.
Он рассчитывал, что Бушмелёв хотя бы после его слов оторвётся от своего занятия и заинтересуется этой темой, но начальник Отдела Исполнения взял очередной листок из стопки, прочел несколько
– Вы, что, знали об этом?
– Догадывался, – беря очередной лист бумаги, отвечал Бушмелёв.
– Ах догадывались? – теперь всё становилось ещё интереснее. – Может, скажете кто это? А то я уже собирался в этих умников немножко пострелять.
– Кто именно за тобой наблюдал, я сказать не могу, не знаю, ну а кто инициировал наблюдение, ты и сам должен знать, – спокойно отвечал комиссар.
– Должен знать? – Горохов продолжал удивляться. Ему, честно говоря, до сегодняшней встречи с тем квадроциклом и в голову не приходило, что кто-то может за ним следить… Тут, в Соликамске! Но здесь, в этом защищённом от прослушивания кабинете без окон, он вдруг понял: – Это северные, что ли?
Всё так же не отрывая глаз от своих бумаг, Бушмелёв ответилему:
– Грицай добилась приёма у Первого и просила его установить за тобой наблюдение. Я был против, сказал, что ты сразу поймешь и что это приведёт к внутреннему конфликту между отделами, а нам это вовсе не нужно. Первый со мной согласился. И отказал северянке.
– И они нашли кого-то со стороны, – закончил Горохов.
Последний листок наконец был уложен в одну из папок, комиссар завязал её, отложил на край стола и произнёс:
– Они тебе не верят.
– Не верят, – Горохов покачал головой, нехотя соглашаясь. – Иначе не устраивали бы столько заседаний.
– Они тебе не верят, Андрей, – повторил Бушмелёв, – но никто, кроме тебя, ничего по той экспедиции уже сказать не сможет, солдатик, которого ты приволок полуживым, не в счёт, – и тут комиссар изменил тон и придал своему голосу значительности: – А мы все здесь, в «конторе», я повторяю – все, без исключения, рады, что вернулся из той экспедиции живым именно ты.
Для уполномоченного услышать эти слова было важно, а ещё важнее было услышать следующее:
– Поэтому, – продолжал комиссар, – принято решение тебя из отпуска отозвать. Ты получишь задание и в течение пары дней уедешь из Соликамска. Подальше от северных и их комиссий.
– Значит, отправите меня в командировку? – уполномоченный, признаться, был к этому не совсем готов.
– Знаешь, – продолжил Бушмелёв, – нам тоже осточертели эти их комиссии. А они, как я понял, хотят снова тебя вызвать на совещание. Боюсь, что привезут сюда этого своего солдата. Будут устраивать тебе что-то типа очной ставки. Так что давай собирайся. Первый подпишет тебе любой бюджет для операции.
Эта информация меняла дело кардинально, и теперь Горохов был уже согласен с тезисом, что ему лучше пока убираться отсюда. Куда угодно, лишь бы подальше от очередных разбирательств.
– А что, есть ордера для исполнения?
– Нет, пока нет. Заседание Трибунала будет через восемь дней, но…, – начальник Отдела Исполнения Наказаний сделал многозначительную паузу, – но Первый, ознакомившись с твоим рапортом насчёт Серова и оружия, что идёт оттуда, решил направить тебя туда.
– Ехать без ордера? – уточнил Горохов.
– Первый считает, что оружие – это та тема, пренебрегать которой мы не имеем права; у Поживанова по Серову почти ничего нет, мы за Камнем редко работали как следует, и людей там у Поживанова нормальных нет, поэтому принято решение вызвать тебя из отпуска и отправить в Серов для ознакомления с ситуацией. То есть как простого оперативника.
– А почему же вы не рассказали мне про всё это сразу? – с некоторой претензией произнёс уполномоченный.
– Андрей, ситуация должна была созреть, – отвечал ему комиссар. – Если бы ты не обнаружил за собой слежки, если бы за тобой её не было, не было бы и повода посылать тебя в этот Серов. Мы же не были уверены, что эта Грицай после нашего отказа продолжит к тебе неровно дышать. Но, как теперь выяснилось, она женщина упорная. Нашла людей. Наверное, боится, что ты сбежишь.
– Конечно упорная. Она биот, – коротко констатировал Андрей Николаевич. – Они, кажется, все упрямые и оголтелые. Ничего не хотят слышать.
– Во-первых, ты не очень-то распространяйся насчёт биотов при них самих, они этого не любят; да и вообще старайся не употреблять это словно… Особенно при северянах. Во-вторых, – чуть успокаивая его, произнёс Бушмелёв; он не хотел развивать эту тему, хотя, скорее всего, имел что добавить по поводу северных женщин на высоких постах, – ты давай пиши техническую записку в Оперативный Отдел. Распиши, что тебе нужно под легенду. Только завязывай с «инженером-вододобытчиком», этот твой фокус уже по всей степи известен. Твои клиенты теперь всех инженеров дважды проверяют. Придумай себе что-нибудь простое.
– Ну, тогда торговцем поеду. Грузовичок есть какой-нибудь у нас на балансе? Старенький какой-нибудь, простенький, – интересуется уполномоченный.
– Сам выясни, – говорит начальник Отдела Исполнения Наказаний и, чуть подумав, одобряет: – Кстати да, «торговец»… Это неплохая легенда. Только проработать её нужно как следует.
Глава 8
И как теперь Наталье сказать, что он снова собирается уезжать, причём уже через два дня? Это была не очень простая задача, тем более недавно он обещал ей, что пробудет дома ещё месяц, а может, и все полтора.
– Господи, Андрюша! Что с тобой? – сначала она была перепугана, когда увидала его.
– Наташа, успокойся, – ответил ей Горохов, снимая пиджак. – Меня просто обрызгал какой-то мерзавец.
– Обрызгал? – она стала помогать ему раздеваться и, кажется, хихикать за его спиной.
– Да, это очень смешно, – произнёс Горохов тоном как можно более серьёзным. Он знал, что это ещё больше её развеселит. Так и произошло, она стала посмеиваться, уже почти не пытаясь сдержаться.
– И что тут смешного? – почти строго спросил он.