РЭЙКИ-Путь души
Шрифт:
Но так как нищета и унижение наложили свой отпечаток на манеры купца, церемониймейстеру стало ясно, что никак нельзя ввести этого человека в высокое присутствие, пока он не получит несколько необходимых уроков светского обхождения и не научится владеть собой.
Наконец, спустя уже три года после того, как он покинул Багдад, купец вошёл в тронный зал султана Кордовы. Король сразу его узнал, усадил на почётное место рядом с собой и попросил рассказать о своей жизни.
– Ваше
– Дай ему сто овец и назначь придворным пастухом. Пусть он пасёт их вон на том холме, и помоги ему справиться с этой работой.
Купец был слегка разочарован тем, что щедрость монарха оказалась меньшей, чем он надеялся, и он удалился после надлежащего приветствия.
Когда он привёл стадо на бедное пастбище, которое указал король, овцы, заболели чумой и все до единой полегли. Неудачливый пастух возвратился во дворец.
– Ну, как твои овцы? – спросил король.
– Как только я привёл их на пастбище, всё стадо погибло.
Король подозвал гофмейстера и сказал: – Дай этому человеку пятьдесят овец, и пусть он заботится о них, пока не получит следующего распоряжения.
Испытывая горечь и стыд, пастух погнал своё новое стадо на пастбище. Животные стали мирно щипать траву, как вдруг из леса выскочили дикие собаки. Испуганное стадо бросилось к крутому обрыву и погибло в пропасти.
В великой печали купец пришёл к королю и поведал ему ещё об одной неудаче.
– Ну что же, – сказал король, – теперь возьми двадцать пять овец.
Потеряв всякую надежду, в отчаянии, что всё у него идет из рук вон плохо, купец снова повёл стадо на пастбище. Вскоре каждая овца принесла по два ягнёнка, потом ещё по два, и стадо его стало увеличиваться. Последний приплод был особенно удачным: ягнята родились крупными, с красивой шерстью и вкусным мясом. Купец понял, что ему выгодно продавать часть своих овец и покупать по низкой цене маленьких и худосочных; он их выкармливал, пока они не становились сильными и здоровыми, как овцы его стада.
Через три года он возвратился ко двору в богатой одежде, чтобы рассказать о своих успехах. Его тут же привели к королю.
– Тебе удалось стать хорошим пастырем? – спросил король.
– И в самом деле, ваше величество, каким-то непостижимым образом ко мне вернулась удача. Я смело могу сказать теперь, что мои дела идут благополучно, хотя любви к занятию пастуха я всё ещё не испытываю.
– Прекрасно, – сказал король, – а теперь прими от нас в дар королевство Севилью. Пусть все знают, что отныне ты – король Севильи.
С этими словами монарх коснулся его плеча жезлом.
Не сдержавшись, купец в изумлении воскликнул:
– Но почему вы не сделали меня королём сразу, когда я пришёл к вам? Неужели вы испытывали моё терпение, и так уж достаточно испытанное судьбой?
Король засмеялся:
– Позволь сказать тебе, что если бы ты получил трон Севильи в тот день, когда повёл на холм сто овец, от этого королевства не осталось бы камня на камне.
…
Знания необходимо получать в благоприятное время. Сейчас, особенно сейчас, особенно в этой стране, особенно в этом городе, и особенно в это мгновение и есть самое благоприятное время для обучения. Очень много людей воспользовались уже этой возможностью, и они будут жить дальше после великого перехода. И только от Вас самих, зависит – на какой стороне вы окажитесь в этот момент, предложение-то ведь было сделано.
О великом менеджере известно только одно: что он есть.
Он придёт и скажет.
Предложение всем показалось заманчивым. Но он пришёл и сказал:
– Ничего не получится.
И всем сразу стало ясно, что, конечно же, ничего не получится. Что и не могло получиться ни при каких обстоятельствах. И почему именно не получится. И что именно произойдёт, если попытаться это всё же осуществить.
Идея всем показалась нереальной. Но он пришел и сказал:
– А почему нет?!
И всем сразу стало ясно, что, конечно же, все может прекрасно получиться, и посыпались предложения, что и когда конкретно нужно сделать. Дело пошло.
Потом и эти немногие слова он стал экономить. Только посмотрит иронически или в согласии прикроет глаза, и всем всё становилось ясно: и в целом и в подробностях.
Его спросили:
– Почему так получается? Ведь, в конце концов, оказывается, что мы и так всё знали сами. Почему же мы так беспомощны?