Рейнтри: Инферно
Шрифт:
Он не спрашивал. Не тратил времени на то, чтобы предупредить ее о своих намерениях; он просто обвил ее руками, встав за спиной, и направил свои силы сквозь ее ментальную преграду, бесцеремонно беря все, что ему требовалось. Найдя то, что нужно, он почувствовал невероятное облегчение. Да, она сильнее, чем он полагал. Он не остановился, чтобы проанализировать, что это за сила, поскольку это не имело значения; на этом уровне сила была просто силой, как электричество. Разные приборы нуждаются в разной силе тока и делают совершенно разные вещи, например пылесосят или играют музыку. Принцип у всех один. В ней была сила. Он
Она тихонько вскрикнула, забилась в его руках, потом затихла.
С яростью он атаковал пламя, послав в него ментальную струю в 360 градусов, буквально сдувшую с их пути стену огня, а заодно и часть стены помещения. Свежий кислород перед ними буквально вспыхнул, поэтому он сконцентрировался и повторил все снова, вложив еще больше энергии, чувствуя, что его резервы обновились и находились на подъеме по мере того, как он забирал каждую унцию силы Лорны, смешивая ее со своей.
Все его тело покалывало, все мускулы горели от напряжения, уходившего на то, чтобы достичь необходимой концентрации. Невидимый защитный пузырь стал мерцать и раскаляться. Потея и извергая проклятия, игнорируя боль в голове, он бросал энергию своей воли навстречу огню, снова и снова осаждая его и стараясь подсчитать, сколько времени ему понадобится, чтобы дать всем гостям отеля возможность спастись. Лестниц было несколько, и он не сомневался, что не везде все происходило так же гладко, как на той, которую контролировал он. Покинули ли отель все люди? Какова судьба инвалидов? Кто-то должен был помогать им спускаться вниз. Остановиться он не мог, пока огонь не взят под контроль.
Он не мог потушить пламя целиком. Неизвестно почему, либо сильно истощился, либо огонь был необычным. Он признал, что на данный момент он в силах лишь держать пламя в узде, пока его не возьмет под контроль пожарный департамент.
Потому он концентрировался на том, чтобы контролировать огонь, а не тушить его. Он как бы законсервировал свою энергию, а нуждался он в каждой ее капле, потому что знал: огонь не перестанет рваться на волю. Время не имело значения. Не важно, что болит голова, но выдержать он обязан.
В какой-то момент он утратил границу между собой и огнем. Хоть и враг, но он был прекрасен в своей жажде истребления; он танцевал перед ним, как и раньше, и магия царила во всех его движениях и красках. Он чувствовал его красоту, как раскаленную лаву в собственных венах. Чувствовал, как тело его безудержно откликается на его зов, чувствовал эрекцию, распиравшую брюки. Лорна тоже наверняка ее чувствовала, но он бессилен был что-либо изменить.
В конце концов струи воды из пожарных шлангов ворвались в воюющее пекло, и стихия пошла на спад. Оглянувшись, Дантэ увидел команду пожарных, тянущих шланги в их сторону. В мгновение ока он ликвидировал защитный пузырь, предоставив себя и Лорну дыму и жару.
С первым же вдохом горячий дым наполнил его легкие. Он закашлялся, стал ловить воздух ртом, пытаясь снова вдохнуть. Лорна упала на колени, и он упал рядом с ней, когда до них добрались первые пожарные.
Глава 5
Лорна сидела на бампере медицинского пожарного фургона, кутаясь в колючее одеяло, которое ей подали. Ночь была теплой, но ее била дрожь. Она слышала, как один из медиков сказал, что шока у нее нет; давление чуть выше нормы, но это естественно. Пульс совершенно обычный. Холодно ей из-за того, что она сильно вспотела.
Тем не менее все вокруг казалось ей… приглушенным, будто стеклянная стена отделяла ее от всего остального мира. Разум ее будто застыл, не в силах сдвинуться с мертвой точки. Когда медик спросил ее имя и чем она занимается, она не смогла этого вспомнить и тем более выразить. Но она помнила, что никогда не носила с собой в казино сумочек, из-за воров, и что деньги держала в одном кармане, а водительские права в другом, и потому смогла, достав их, протянуть медику. Права ей выдали в Миссури. Здешних прав она не получила, так как, чтобы получить права в Неваде, здесь нужно было жить и иметь постоянное место работы. И это условие — «постоянное место работы» — лишало ее такой возможности.
— Вы Лорна Клэй? — спросил медик, и она кивнула. — У вас болит горло? — спросил он, и это показалось ей хорошим объяснением ее молчанию, так что она снова кивнула. Он осмотрел ее горло, казалось, на миг растерялся, затем дал подышать кислорода. — Нужно осмотреть ее в больнице, — констатировал он.
Еще чего, она не собиралась ехать в больницу. Единственное, что ей хотелось сделать, — это бежать.
И все же она оставалась на месте, пока осматривали Рэйнтри. На лице виднелась кровь, но ранка оказалась неглубокой. Она услышала, как он говорит врачам, что с ним все в порядке, что, нет, он нигде не обгорел и что им очень повезло.
Как же, повезло! Мысль эта пронзила вялую, болотистую массу, коей в эту минуту являлся ее мозг. Он держал ее там, в центре бушующего огненного ада, на протяжении, как ей показалось, целой вечности. Они оба должны были покрыться хрустящей корочкой. Или, по крайней мере, задохнуться, имея обожженные дыхательные пути, а не быть в порядке. Она знала, что делал огонь. Она это видела, обоняла и была в ужасе. Огонь уничтожал все на своем пути. А вот чем он обычно не занимался, так это не танцевал вокруг вас, чтобы вы остались невредимы.
И вот она невредима, относительно конечно. Она чувствовала себя так, будто ее переехал грузовик, но, по крайней мере, не обожглась.
Она не могла не обжечься. Она не могла не погибнуть. Но стоило ей задуматься над тем, что она не только не погибла, но и не пострадала, как голова ее затрещала так сильно, что каждый вдох отдавался в затылке, а стеклянная стена между ней и реальностью стала немного толще. Поэтому она перестала думать о жизни, смерти и прочих вещах. Просто сидела, глядя на царивший вокруг нее кошмар. На мерцающие огни, на толпы суетящихся людей, на пожарных, сбивавших оставшиеся очаги пожара, дабы он не разгорелся с новой силой. Пожарные машины грохотали так сильно, что ей хотелось заткнуть уши, но она и этого не делала. Просто ждала.
Чего именно? Она толком не знала. Ей следовало уйти. Она сотню раз задумалась над тем, чтобы просто уйти в ночь, но осуществить задумку оказалось невозможно. Не важно, как сильно ей хотелось уйти — ее сковывала инерция, сопротивляться которой она не могла. Все, что она могла, — сидеть на месте.
Затем Рэйнтри встал, и внезапно встала и она, ведомая неким импульсом, природу которого не понимала. Она просто знала, что, раз стоит он, будет стоять и она, и слишком вымоталась, чтобы искать иное объяснение.