Рейс 307

Глава 1

В кабинет заведующего хирургическим отделением Туземской Областной Больницы имени Овнатаняна постучала молоденькая, рыжеволосая медсестра в коротеньком медицинском халате нежно-голубого цвета…

– Юрий Афанасьевич, – вас после обеда просит зайти к себе Николай Захарович. Сказала она игривым тоном.

– Хорошо, Юлинька, – передай ему, что зайду обязательно. Ответил врач баритоном сытого кота.

Молодой, перспективный хирург, Юрий Афанасьевич Красовский, после окончания медицинского университета был направлен, по протекции,

именно в это медицинское учреждение, где и достиг немалых успехов. Выбрав для себя сферу хирургии – трансплантология, он за тот небольшой срок своего пребывания в больнице сделал массу операций. Кое – кто поговаривал, что он брался только за легкие операции – с большим процентом успеха в конце, сложные же оставляя, как говориться «На кого Бог пошлет». Как бы там ни было, по количеству успешных операций он обогнал всех своих коллег, чем и заслужил должность заведующего отделением в свои тридцать четыре года. Помимо того он не забывал и про обычную человеческую славу, публикуя время от времени статьи о методах своей успешной хирургии в научных журналах.

Упорядочив лежавшие у него на столе истории болезни, он подошел к зеркалу, в котором тут же появилось отражение – молодого человека с узким лицом, карими на выкате глазами и зачесанными на бок черными как смоль волосами. Лицо его было идеально выбрито, так что платку из рекламы, упади он на него, не за что было бы зацепиться.

– Хорош! Констатировал Юрий Афанасьевич, поправляя воротничок халата.

Поправив свой внешний вид и заперев кабинет на ключ, его худая и немного сутулая фигура направилась к лифту.

В пустынном на то время коридоре зычным эхом отражался каждый удар каблуков его туфель по глянцевой поверхности пола. По пути он подошел к посту дежурной медсестры, которая надев очки, распределяла медицинские препараты по ячейкам специального подноса, согласно списка, лежавшего перед ней на белом столе.

– Как у нас обстоят дела в ВИП-палате, Валентина Ивановна? Обходительно поинтересовался заведующий отделением.

Шестидесятилетняя женщина подняла глаза и посмотрела на него поверх узких очков.

– У вас – не знаю, Юрий Афанасьевич, а я всю ночь бегала вокруг вашего спортсмена как заведенная, мне уже впору и самой разряд давать по бегу на короткие дистанции. У меня и другие больные помимо него есть. Я понимаю, что ВИП! Но это не значит, что я должна стоять возле него как официант в дорогом ресторане и ждать его распоряжений!

Валентина Ивановна работала в медицине давно, и будучи на пенсии не стеснялась высказывать своего мнения, впрочем как и всегда, ведь ниже мед сестры не понизят.

– Прошу вас, Валентиночка Ивановна, потерпите еще пару дней, скоро его выписывают на домашний режим. Произнеся это, заведующий отделением пошел дальше.

– «Пора уже омолаживать коллектив». – Подумал он с раздражением после разговора с медсестрой.

– Характер мне свой показывает! Забыла, что уже на пенсии! Не справляешься, значит будем брать молодых и энергичных, вот как Юленька, например – и исполнительна и глаз радует. Девятиэтажное здание больницы было построено недавно. Просторные, светлые коридоры с исправно работающими кондиционерами, плитка на полу, горевшая под ногами, огромные бесшумные окна, большой плазменный телевизор и кожаные кресла в уголке посетителя и даже скоростной лифт – все это превращало обычную городскую больницу в «храм здоровья».

Юрий

Афанасьевич шел по коридору походкой хозяина, пускай пока только одного из отделений, но какого! Нет, – это направление хирургии было выбрано им не случайно. Работа простым участковым врачом где-нибудь в местной поликлинике не могла присниться ему и в страшном сне. Какая перспектива могла ждать его там? Кого интересует здоровье, какой ни будь восьмидесятилетней тети Дуси. Жива – хорошо. Умерла – никто и не заметит. Тем, более ни о какой благодарности и речи идти не могло. Ну, какая там благодарность при ее то пенсии. А здесь: достойные гонорары, благодарные пациенты и их родители. Но кто они? Артисты, спортсмены, люди из городской администрации – а все это хорошие связи и дорога в жизнь, устеленная красным ковриком почета и уважения. Но в планах у него уже было покорение вершины этого «Эвереста», а именно кабинета главврача больницы, куда он сейчас и направлялся.

Лифт прогудел, останавливаясь на девятом этаже, после чего выпустил из своего чрева заведующего отделением. Красовский подошел к кабинету главврача, корректно постучался, после чего сразу вошел.

– Здравствуйте. Желали меня видеть, Николай Захарович?

– Да, Юрочка. Заходите, располагайтесь. Сказал Николай Захарович дружелюбно. Шестидесятилетний главврач больницы имени Овнатаняна, достигнувший за свою карьеру всех признаний, сейчас почивающий на лаврах, и готовившийся к выходу на заслуженный отдых – испытывал к Юрию отеческие чувства и искренне радовался его успехам.

– У меня для вас, коллега, не очень хорошие новости. – Начал Николай Захарович, встав из-за стола. – Дело в том, что родители мальчика, того самого, который не дождался органа для пересадки, обвиняют в его смерти нашу больницу. Они утверждают, что орган с подходящими ему параметрами был получен ранее, когда еще возможно было спасти ребенка, но почему то был отдан другому больному. Скажите мне, что происходит на самом деле, Юрий Афанасьевич?

Юрий Афанасьевич пожал плечами.

– А что происходит? Все операции проводятся планово. Органы распределяются – согласно листа ожидания. Вы же сами знаете, Николай Захарович.

– Знать то я знаю, но тогда откуда появилась информация о каком то внеочередном пациенте?

Задумчиво произнес главврач, присев на диван рядом с хирургом.

– Это все объяснимо, Николай Захарович. – Начал Красовский.

– Родители понесли тяжелую утрату. Им трудно смириться с потерей единственного ребенка. Вот они и ищут виновного. Их ребенок не первый, кто умирает, не дождавшись спасительной операции. Но печень или желудок пока еще не растут на деревьях. И потом не только наша больница в них нуждается. Мы и так делаем все что можем.

– Вот что, Юра, родители мальчика настроены решительно, вероятней всего скоро последуют официальные жалобы на нашу больницу и на тебя в частности, поэтому пока все не утрясется – поезжай в отпуск, лучше за границу. А я попробую все это дело спустить на тормозах.

Срочные операции мы раскидаем по другим хирургам, а не срочные перенесем недели на три – четыре.

– Спасибо вам, Николай Захарович, за понимание!

– Не за что, коллега. Вы же, однако, в свою очередь не забывайте про честь нашей больницы и о людях, которые вас поддержали. И разберитесь со слухами по поводу внеочередных пациентов до того как к нам пришлют какую-нибудь комиссию.