Рейтинг лучших любовников
Шрифт:
– А если бы он не взял?
– Ну и черт с ним! Значит, я остался бы жить! Больше с меня все равно нечего взять!
Она засмеялась. Ей не нужна его жизнь. И розы не нужны. Она отдается ему в этом красном отеле как самая дешевая проститутка только потому, что так хочет. Она уже один раз принесла себя в жертву. Хватит. Конечно, то, что сейчас происходит между ними в этом красном лав-отеле, всего лишь суррогат любви, но… с другой стороны, все зависит от того, с какой стороны на это дело посмотреть и как себя настроить. Она научилась себя настраивать и в такие дни бывала почти счастлива. Нет…
– Мне она никогда не нравилась, – сказал Кате ее муж Валентин и протянул пустую тарелку. – Добавь-ка еще щец! Отменные получились!
Катя налила мужу еще два половника свежих щей и села рядом с ним за стол.
– Что-то я раньше этого не замечала, – сказала она. – Мне всегда казалось, что Машка Кудрявцева тебе нравится.
– Ну… так-то она мне, конечно, нравится… – Валентин пробормотал это с плотно набитым хлебом ртом и положил в щи столько сметаны, что Катя пожалела явно испорченное блюдо, – как дочь… наших друзей… Я к ней привык, но… как… девушку Андрюшки – никогда не рассматривал. Можно найти и получше.
– От добра добра не ищут.
– Ну… если с этой точки зрения… то конечно… – Валентин лениво жевал слова вместе с капустой и хлебом, и Катя чувствовала, что ему совершенно не хочется говорить об этом.
– Ты равнодушен к собственному сыну?
– Ну… почему сразу равнодушен? Мне просто кажется, что наш сын… может… как это говорится-то?.. В общем, он может найти себе лучшую партию! Он далеко не дурак и собой, по-моему, хорош… Девушкам такие должны нравиться…
– Валь! Вера называет Андрюшку алкашом. Но он же не алкаш, ведь правда? – Катя с большой надеждой посмотрела на мужа, проигнорировав его замечания о сыновних достоинствах. – Такое с каждым мужчиной может случиться, когда он… ну… вступает во взрослую жизнь… по неопытности… Верно?
– Ну-у-у-у… – Валентин тянул «у» до тех пор, пока звук сам собой окончательно не увяз в глубинах его речевого аппарата. – Вообще-то я тебе скажу, что не с каждым такое бывает. Вот возьмем меня. У меня никогда не было запоев. Даже, понимаешь, в юности…
– Ну, ты прямо как Вера со своим соседом Петром! Неужели тоже записал мальчишку в алкоголики? Он же твой сын!
– Да… он мой сын… – задумчиво произнес Валентин и намазал горчицей сушку.
Катя отняла у него только что изобретенный деликатес, бросила его в контейнер для мусора и сказала:
– Не валяй дурака, Валентин! Машка на Андрея очень хорошо влияет. И я, представь, рада, что они целуются!
– Как целуются?
– Так! Как все влюбленные! – рассмеялась Катя.
– Какие еще влюбленные?
– Да что в этом удивительного? У них такой возраст! И чем решительнее Вера будет запрещать им встречаться, тем меньше в этом преуспеет. Запретный плод всегда сладок.
– А Вера, значит, запрещает? – задумчиво проговорил Валентин.
– Валь, да ты что, не слушал меня, что ли? Я тебе уже который раз говорю, что Кудрявцева считает Андрюшку алкоголиком и поэтому не разрешает Машке с ним встречаться. Глупость, да?
– Ну… почему… Веру как раз можно понять… и я думаю, что Андрея надо убедить оставить девочку в покое!
– Но почему? – Катя уже разозлилась на мужа до предела. Ну можно ли быть таким бесчувственным!
– Катерина! Вспомни классику! – Валентин наконец тоже разволновался, что бывало с ним крайне редко, и даже вскочил со стула. – Ты же знаешь, что бывает, когда родители против! Нет повести печальнее на свете… ну… и дальше по тексту… Ты этого хочешь, да?
– Но против-то одна Вера! Я даже со Славкой разговаривала. У него никаких претензий к нашему сыну нет.
– Славка – Славкой! Но если за дело взялась Вера, то она ни перед чем не остановится. Ты же ее знаешь лучше меня! Она настроит детям таких препятствий и преград, что они от безысходности с большим удовольствием на пару отравятся.
– Валь! Ну что ты такое говоришь! – Катя укоризненно взглянула на мужа.
– Я дело говорю! – ответил он. – Надо срочно Андрюху переориентировать! Знаешь, у нашего юриста есть дочка! Ксюха! Хорошенькая – страсть! Надо Андрея с ней познакомить! И чем скорее, тем лучше!
Валентин с сосредоточенным лицом вышел из кухни, отказавшись от второго, а Катя стала вспоминать, как месяц назад Андрей явился домой очень поздно и совершенно в непотребном состоянии. Он тоже отказался от любимого пюре с котлетами, лег на свою тахту, очень громко и страшно фальшиво спел песню Высоцкого «Если друг оказался вдруг и не друг и не враг, а так…» и почти сразу забылся тяжелым неспокойным сном. Он без конца просыпался, порывался куда-то идти, что-то бессвязно бормотал и отвратительно сквернословил. Часа в три ночи сын наконец угомонился, и измученные родители тоже смогли чуть-чуть подремать перед работой, просыпаясь и дергаясь от каждого его резкого крика.
Следующим вечером Андрей явился домой еще позже, чем накануне, и в состоянии уже абсолютно невменяемом. Он ничком рухнул на пол прямо в коридоре, и было непонятно, как он вообще дошел до квартиры и как умудрился открыть ключом дверь.
Катя с Валентином в четыре руки перетащили сына на тахту, и на этот раз их бдение у дверей его комнаты продолжалось до самого утра. Утром ни о какой школе не могло идти речи. Андрей совершенно не протрезвел. Родителям показалось, что его состояние к утру стало гораздо хуже, чем в тот момент, когда он ночью явился домой.
Валентин вызвал к сыну врача из наркологического центра. Явилась бригада специалистов по прерыванию запоев на дому. В Андрея вогнали содержимое огромной капельницы с дьявольской смесью препаратов, и он заснул мертвым сном почти на сутки. Молодой симпатичный врач посоветовал родителям привести к ним в центр очнувшегося сына, но, придя в себя, Андрей от этого наотрез отказался. Так же наотрез он отказался объяснять Кате с Валентином, что с ним произошло.
Катя потрясла перед его носом объемистой миской, в которую были свалены ампулы и бутылочки от лекарств, которые пришлось ему ввести в вену, но почему-то большого впечатления на Андрея они не произвели.