Рэз-Х.Нечеловечество
Шрифт:
Хотя не уверен, что эту старушку всё ещё можно назвать человеком в полном смысле этого слова. Слишком серьёзные изменения. Как физические, так и психологические.
Начинаем постепенно продвигаться вперёд. Вертолёт, который шёл над ЕКАД, уже скрылся из виду. Его движка тоже не слышно. Но это в любом случае означает сохранение работающей техники, которую не накрыли удары воронок.
Если подумать, за пределами крупных городов находится немало военных частей, в которых должна быть масса всего. От танков и бронетранспортёров до истребителей и вертолётов. Не говоря уже о
Добираемся до грунтовой дороги, которая пролегает сбоку от дачного комплекса, и залегаем, наблюдая за ситуацией. Если сейчас двинем по ней налево, то как раз выйдем к Полевскому Тракту, который нам нужно пересечь. Но для начала я хочу оценить ситуацию.
— Смотрите. Там самолёт снижается.
Оглянувшись на Славу, слежу за его взглядом. Действительно, самолёт. Хотя я бы не сказал, что он снижается. Скорее падает. Я не специалист в управлении авиационной техникой, но похоже пилоты даже не пытаются его выровнять. Или не могут этого сделать.
Наблюдаю за тем, как аппарат стремительно идёт к земле. Слышу, как всхлипывает ещё не отошедшая до конца Аня. У самого же в голове крутится вопрос: почему он падает? Под удар воронки явно не попадал. Да и не было их больше. По крайней мере, в зоне видимости. Раз так, выходит это что-то другое. Основной момент — насколько локальна ситуация? Выход из строя оборудования или точечный удар это одно. А вот если сейчас самолёты падают по всей планете — совсем другое.
По-хорошему стоит двинуться дальше, но мы ждём, пока сорвавшийся перед землёй, почти в полное пике, аппарат рухнет на землю. Достаточно далеко от нас — уши даже не улавливают звуков. Но при такой скорости у находящихся на борту всё равно не было ни единого шанса.
— Вперёд. Порядок прежний, правила те же. И не забивайте голову мыслями, пока не окажемся в безопасном месте.
Медленно продвигаемся параллельно грунтовке, прикрываясь деревьями. Над головами висят провода: здесь проходит высоковольтная линия, сейчас судя по всему, обесточенная.
А вот на обочине маячит несколько стоящих автомобилей. Три штуки. Дачники или местные, решившие с самого утра выдвинуться на стихийную торговую точку. Сколько себя помню, здесь постоянно что-то продавали. От свежих овощей до собственноручно выращенных цветов.
Даю знак остановиться и наблюдаю, укрывшись за громадным кустом с правой стороны дороги. Почти собираюсь с духом дать команду двигаться дальше, когда фиксирую движение. “Зомби”. Старик в майке, медленно обходящий по кругу машину. Через пару секунд показывается ещё один — рослый мужик, одетый в куртку.
Какое-то время жду. Вроде их только двое. Хотя уверен, поблизости есть ещё. Если начнём стрелять, точно привлечём их внимание.
При этом пересечь дорогу нам всё равно как-то нужно. Конечно, можно попробовать сделать это дальше по трассе. Но кто сказал, что там ситуация не будет ещё хуже? Не знаю как остальным,
Подумав, убираю автомат за спину и осторожно отхожу назад, сближаясь с остальными.
— Пока вижу только двоих. Мы со Славой зачищаем, Аня, ты прикрываешь. Следи за дорогой и тылом. Если покажется одиночный мертвяк, предупреди. Увидишь группу, сразу стреляй.
Девушка непонимающе моргает.
— Мертвяк?
Да вашу же дивизию. Я ведь и правда ей ничего не объяснил. Вот солдат, судя по выражению лица, хорошо понимает, о чём речь.
— Те, кто не пережил удара воронки, стали “зомби”. Ходят на двух ногах, убивают людей и агрессивны. Зато туповаты. Думаю, двоих мы точно сделаем без стрельбы. Но если появятся новые, придётся пошуметь.
Она нервно облизывает губы, и я на всякий случай уточняю.
— Ты готова? Нужно время, чтобы собраться?
Качает головой, плотно сжимая губы.
— Готова. Если увижу одиночку, предупредить. Появится группа, стрелять. Всё запомнила.
Ещё пару секунд смотрю на неё. Потом разворачиваюсь к военному, который тоже задумчиво пялится на девушку. Интересуется.
— Одолжишь молоток?
Хм. А ведь точно, у него из оружия ближнего боя только нож. Который, возможно, и неплох, но не позволит держать мертвяков на достаточном расстоянии.
Девушка тянется к поясу, за который засунула оружие, и через пару секунд Слава обзаводится молотком. Бросает взгляд на меня. Смотрит в сторону дороги.
— Идём?
Ещё раз осматриваю окрестности и киваю. Озвучиваю финальные инструкции.
— Держимся рядом и прикрываем друг друга. Если появится новая одиночная цель, убираем тихо. Вывалится целая группа, используем огнестрел.
Под прикрытием кустарника добираемся почти до самой дороги. Заняв позицию, оглядываюсь. Вроде их, и правда, всего двое. Дальше по трассе стоит ещё пара машин, но возле них никого нет.
Выдохнув, присматриваюсь к старикану, который нарезает очередной круг возле стоящих на обочине автомобилей. Переглядываюсь с напряжённым военным. И вытряхнув телескопическую дубинку, шагаю вперёд.
“Зомби” начинает реагировать только после того, как я оказываюсь буквально в нескольких метрах от него. Издав странный звук, бредёт в мою сторону, нелепо размахивая руками.
Второй мертвяк тоже идёт к нам, но он намного дальше “напарника”. По идее должен оказаться рядом уже после того, как мы с ним разделаемся.
Дождавшись, пока старик окажется рядом, делаю рывок влево. Обрушиваю дубинку на его голову. Что интересно, он даже не пытается прикрыться — металл врезается в череп и по ощущениям раскалывает кость. Правда, и падать после первого пропущенного удара “зомби” не собирается. Качнувшись, оборачивается ко мне, неловко взмахивая рукой. Отвечаю, и дубинка сталкивается с его лбом. А военный опускает молоток на затылок противника.
Вот теперь он всё же валится с ног. Но не умирает — вместо этого гребёт руками по асфальту, то ли пытаясь подняться, то ли желая доползти до моих ног.