Режим безвизового въезда. Обратно
Шрифт:
— Ааааа, как же я рада вас видеть!!!
Я испытывала такую же радость и поэтому визжала в унисон. Вскоре в наш ультразвук добавилась еще одна нотка, из детской.
— Аленка! — крикнула Элина, и понеслась через две ступеньки к своей племяшке.
Дело в том, что Элина училась в Москве и приезжала крайне редко. Но каждый раз дни ее пребывания запоминались нам надолго.
Андрей чесал затылок, наверное, просчитывал, что в этот раз натворит его любимая сестра. И вспоминал прошлые разы: тусовка с рокерами в нашем доме, турне по городам России, после пьянки, отсидка в милиции
Если честно, я была рада всему, выходящему за рамки обыденности. Вы не подумайте ничего плохого… Я люблю свою семью, Андрей… Это надо просто прочувствовать, насколько сильно он мне дорог, если я променяла свою жизнь, на жизнь с ним; Алена — это моя радость, надежда и самое ценное, что у меня есть. Пока она со мной, я счастлива.
Но… Мне скучно, я задыхаюсь в четырех стенах, и поэтому появление Элины для меня как глоток свежего воздуха.
Сверху спускалась сестренка с сонной Аленой на руках. Дочка довольно жмурилась и уже была перемазана какой–то шоколадкой. Ну да, приехала любимая сумасшедшая тетя!
Андрей перехватил дочурку на руки, а я с Элиной отправилась на кухню.
— Ну что, рассказывай, надолго к нам? — набросилась я на Элю.
— Не, на пару недель, — пробурчала Элина, вцепившись зубами в яблоко.
— Ой, ты ж голодная! — сообразила я, наконец, — сейчас приготовлю завтрак!
— Неее, — Эля отрицательно замотала головой, — одевайся, мы идем на фотосессию. Я договорилась!
Как всегда, только приехала, а уже сюрпризы.
Оказалось, что на фотосессию идем мы все. Андрей для виду ломался, при этом потроша свой гардероб, в поисках «чего–нибудь приличного», я одной рукой красилась, другой гладила свою юбку, а-ля пояс. Как оказалось, зря. Андрей, увидев меня в этом безобразии, стащил ее и начал потрошить уже мой гардероб, на наличие «чего–нибудь приличного».
Элина тем временем одевала Алену и, думая, что я не замечу, подкрасила ей губы блеском. Я заметила, но ругаться не стала.
В общем, сумасшедшее утро благополучно перетекло в сумасшедший день.
Фотографировались в парке. Стоял теплый август, и было ТАК красиво. Мы давно уже не гуляли просто так. У всех светились глаза, и на лице было написано крупными буквами: «Я счастлив!»
Вернулись только под вечер. Алена уснула в машине. Такая красотка! Так сегодня позировала! Мы с Элей тихонько болтали о том, что произошло за время нашего невидения друг с другом. И все казалось таким правильным, так должно быть всегда!
Уже перед сном я вспомнила про Маринино письмо. Я так и не рассказала ей, куда я исчезла. Просто просила отправлять письма на абонентский ящик, а там уже их забирал один человек за символическую плату, и передавал на пункт отправки. Обратно действовали так же. Я передавала письма Матвею Дмитриевичу, а он уже отправлял их в мой мир.
Каждый раз, когда я писала очередное письмо, моя совесть пыталась сгрызть меня с потрохами — все–таки я многим была обязана подруге, а поступила с ней так по–свински. Но по–другому я не могла сделать. Спасибо, что хоть
Я спустилась в гостиную, и уже там вскрыло письмо.
Хм, странно, в основном письма Марины напоминали Войну и Мир, и были написаны листов на дцать… А тут один листок, и тот рваный какой–то. На сердце свалился булыжник. Я раскрыла послание. Всего одно предложение. «Я в больнице, не уверена, что выживу. Если сможешь, приезжай».
Ноги подкосились, слава Богу, подо мной оказался диван.
Господи, это может быть последнее письмо от подруги!
Я резво вскочила обратно на ноги и понеслась в спальню к шкафу. Андрей что–то печатал на ноутбуке, лежа в кровати. Вначале он молча наблюдал за моими перелетами по комнате, затем отложил ноутбук и поинтересовался:
— Тебя кто–то укусил?
Мне было не до шуток, поэтому я проигнорировала идиотский вопрос и начала одеваться.
До Андрея дошло, что что–то случилось.
— Насть, что произошло? И ты вообще куда собираешься?
— В свой мир. Марина в больнице на грани смерти.
С Андрея разом сошла вся краска, и он вскочил на ноги.
— Ты с ума сошла?! Какой свой мир? Не пущу…
Я подняла глаза.
— Я еду в больницу, — почти по слогам проговорила я, — и не смей стоять у меня на пути!
— А как же я? А Алена?
— Я вернусь… Обещаю.
Андрей метался по комнате, потом стал так же бешено одеваться.
— А ты куда? — поинтересовалась я между делом.
— С тобой.
— Ты с ума сошел? Никуда ты не пойдешь? — набросилась я на супруга.
— Ну уж нет, я тебя один раз отпустил, второй раз таким дураком не буду! Если ты и едешь, то только со мной!
Я в бессилии зарычала. Вот что мне с ним делать, параноик–то мой! И даже отговорки не найти. Как–то ради любопытства, мы проверили, есть ли Андрей в моем мире. Оказалось, что нет. Я еще тогда пошутила, что теперь он может в гости ко мне съездить. Дошутилась!
Я поднялась в комнату, где остановилась Эля.
— Тук–тук, можно, — всунула я голову в помещение, где поселился хаос.
Элина улыбнулась в свои 32.
— Заходи, что не спиться? А куда это ты собралась? — нахмурила она брови.
Я замялась, а затем вкратце объяснила ситуацию. Эля напряглась как парашютист перед прыжком.
— А как ты вернешься? Как вернется Андрей, я понимаю, а ты?
Я прикусила губу.
— Я что–нибудь придумаю. Честно.
Элина посмотрела на меня, а затем обняла.
— Конечно, я присмотрю за Аленой, только ты возвращайся!
Я сжала губы, чтоб не разреветься. Ведь в действительности, не было никакой уверенности, что я смогу прийти обратно.
Перед уходом я зашла в комнату к дочке. Глядя на своего ангела в розовой пижаме, моя боевая готовность куда–то исчезла. Появился страх, что я могу остаться без Аленки.
Но я должна была это сделать. К тому же, если смогла один раз при дефиците информации, уж точно смогу и сейчас, обладая ей.
Ехали молча. Я притормозила у банкомата. Деньги здесь и в моем мире одинаковые, а вот карточка явно не сработает. Андрей вышел следом за мной.