Режим бога. Восход Красной Звезды
Шрифт:
– Пожелайте ему удачи - промямлил я, не зная как реагировать.
– Нам всем она не помешает. Особенно тебе в США. Готов к новым победам?
– Всегда готов - дурашливо салютую пионерским приветом - Столько дел приходится оставлять - я тяжело вздохнул - Запись на Мелодии, Останкино с Утренней почтой, пресс-конференция...
– Ничего!
– Чурбанов отмахнулся от моих проблем - Вернешься, наверстаешь. Кстати, вот полюбуйся
Генерал протянул мне красную книжечку с гербом СССР. Это был пропуск с моей фотографией в разные учреждения, большая часть которых была обозначена аббревиатурами. От каждого учреждения стояла синяя печать.
Я
– Гордись!
– забрал обратно корочку Чурбанов - Твой первый пропуск-вездеход. К нам на Огарева, на Старую площадь, в Кремль... Лично Леонид Ильич распорядился. За Иран. И сверли дырку. После возвращения, будем тебя награждать второй медалью.
– Грузины?
– Точно. Кстати, забыл тебе сказать. Помнишь, главу МУРа Олега Александровича?
– Генерала Еркина? Помню, конечно.
– Вчера звонил. Арестовали твоих останкинских "друзей".
– Каких друзей?
– Которые клип монтировали. И потом его продали американскому журналисту. За триста долларов. А это "бабочка", 88-я статья Уголовного кодекса. Лапин их еще раньше уволил, так что...
Приятный женский голос объявил начало регистрации рейса Москва-Нью-Йорк.
– Давай, Витька, без залетов в этот раз - Чурбанов хлопнул меня по плечу, прощаясь - Будем смотреть твои бои в прямом эфире. Леонид Ильич говорил с Лапиным
– Там же 10 часов разницы - промямлил я, закидывая сумку на плечо - Утром трансляцию поставят?
– Да хоть бы и утром.
– Юрий Михайлович, напомните еще раз Леониду Ильичу, чтобы отпустили девушек и Клаймича на несколько дней в Нью-Йорк на запись "Мы - мир". Столько вместе репетировали! Песня - бомба.
– Ладно, обсудим. Давай, не подведи.
Таможню и паспортный контроль прошли "влет". Киселев, как и три недели назад Клаймич, показал прапорщику разрешение на вывоз валюты, у нас проверили выездные визы и мы оказались в "стерильной зоне". Час ожидания, квадратные глаза боксеров, многие из которых в первый раз увидели богатство "Березок" и урчащий Икарус выгрузил нас на стоянке Ил62. Турбины самолета уже были раскручены, приветливая стюардесса показала мне мое место. Разместился между Ретлуевым, чье непроницаемое "индейское" лицо говорило нам, что слетать в США для него - плевое дело и Лехой, который и не пытался скрывать свое возбуждение. Как оказалось, "мамонт" взбудоражен вовсе не поездкой в Штаты - через проход от нас сидит сборная Союза по хоккею. Я узнаю легендарную тройку - Михайлова, Петрова и Харламова. Впереди пристегивается наш прославленный вратарь Третьяк. Хоккеистов замечают, к ним начинается паломничество пассажиров за автографом. Я тоже хочу подойти, но тут окружающие узнают и меня. Первой взвизгивает "Это же Селезнев" полненькая девчушка, летящая в компании представительного мужчины. Протягивает мне свой билет, умоляюще складывает руки. Делать нечего. Достаю ручку, начинаю расписываться. С большим трудом стюардессе удается усмирить ажиотаж в салоне. Последним она усаживает Киселева, который жмет руку тренеру Виктору Тихонову, который еще не знает, какая блестящая карьера в сборной его ожидает. Краем уха слышу про Кубок Вызова. Теперь понятно, куда и зачем летит наша сборная. Утереть нос американским профессионалам из НХЛ.
Самолет выруливает на ВПП, а я закрываю глаза и попытаюсь провалиться в сон. Не тут то было. В голове продолжает крутиться вчерашний разговор с Романовым. Несколько раз я видел, как "хозяин" Ленинграда был близок к тому, чтобы сдать меня "куда надо". Почему же не сдал? Личная выгода? Пожалуй. Конфликт с Андроповым? И это тоже. Григорий Васильевич не забыл историю с сервизом Екатерины Великой, что "придумал" председатель КГБ для западных газет. Но представляется, что это еще не все. На проверку, самые заядлые материалисты все-равно где-то внутри верят в чудо. И когда встречаются в реальной жизни с непонятным и шокирующим - моментально ломаются. Как глава Госплана Байбаков с мошенницей Джуной. Конечно, если бы Романов знал, что я улетаю на следующий день в Штаты - шансы, что он меня не отпустил, были бы велики. Но Щелоков ему почему-то не сказал.
25 января 1979 года, четверг, 11.30
Москва, Кремль, "ореховая" комната
– А где Алексей?
– Брежнев устало опустился в кресло и пересчитал присутствующих по головам. Из 13 членов Политбюро отсутствовал один. Косыгин.
– Алексей Николаевич задержался в Польше - Черненко незаметно подошел к Генеральному и подал из-за спины папку с документам.
– Ах, да Польша...
– Брежнев подвигал густыми бровями, не вчитываясь, полистал папку - Ну у нас тут хм...сейчас дела посерьезнее. Мы собрались по важному вопросу... Впрочем, это потом. Все уже слышали про Грузию?
Присутствующие закивали головами, Суслов кинул ручку на стол, проскрипел - Года не прошло, как они опять мутят воду! В апреле мы им простили выступления, митинги в поддержку грузинского языка, как единственного государственного. И вот опять двадцать пять. Только что звонил Шеварднадзе, здание Тбилисского университета захвачено студентами, из окон вывешены националистическое лозунги. В центре Тбилиси собирается толпа.
– Именно потому, что простили - расстегнул китель Устинов - Именно поэтому опять выступают. Почувствовали нашу слабость
– Вопрос языка - это ширма - Андропов наклонился вперед, внимательно посмотрел на своего врага Щелокова - Причина - аресты, которые без санкции начала проводить спегруппа МВД в Тбилиси. Вчера был задержан Павел Гилашвили. Председатель Президиума Верховного Совета может быть задержан только с личного разрежения Леонида Ильича или Политбюро
В комнате поднялся ропот, напряженные мужчины принялись переглядываться, кивать в сторону министра МВД. Щербицкий с Кунаевым так и вовсе побледнели.
– Леонид Ильич - Щелоков проигнорировал выпад Андропова и обернулся к Брежневу - Я вчера вам докладывал. Кикабидзе дал признательные показания, что контрабандные бриллианты из-за рубежа он привозил многим грузинским чиновникам в том числе Гилашвили. Я дал команду на задержание подозреваемых. Причем сотрудники республиканского КГБ активно противодействовали спецмероприятию, дело чуть до перестрелки не дошло.
– Там дело до восстания дошло - повысил голос Андропов - После ареста Шеварднадзе испугался, что он следующий - начал мутить народ. Анализ прослушки...
– Что вы нам тыкаете вашим анализом - взвился насупленный Романов - Где ваша прослушка была в деле предателя Калугина? Как грузинов слушать - пожалуйста. Как дружка своего генерала покрывать...
– Да как вы смеете!
– Андропов сдернул очки и бросил их на стол - С Калугиным это провокация! Хотите ослабить комитет? На чью мельницу воду льете?!?
Встреча Политбюро тут же превратилась в свару. Брежнев тяжело вздохнул и сильно ударил раскрытой ладонью по стопке документов. Постепенно склока затихла.