Режим бога

Скс

Высок-ааа, выыысок-ааа над земл-еей с-иинева,

Это мирное небооо над Родинооой,

Но простые и строгиеее слыышим слова:

"Боевым. Награждается. Орденом..."

( в исполнении ГГ примерно так:)

Я, не мудрствуя лукаво, набрал в "Яндексе": "песни о милиции" и в результате полуночного прослушивания выбрал три песни. Одна из них была муромовская "Боевым награждается орденом". В комментариях было сказано, что ее написали к юбилею милиции по заказу, якобы, самого Щелокова, но после опалы министра она осталась

невостребованной. Затем ее оперативно посвятили Афгану. Что ж, восстановим, что называется справедливость!

Когда прозвучал последний аккорд лехиной гитары, я выключил магнитофон.

– Понятно, - деловито сказал Бивис, никак не высказав своего отношения к самой песне, - мелодия не сложная, напишем. Только уже не сегодня, прошу, - он молитвенно сложил руки и мы все рассмеялись.

Сенчина пошла проводить нас с Лехой через лабиринт коридоров. Она вышла вместе с нами на улицу и, запрокинув к небу голову, остановилась, с наслаждением дыша свежим воздухом. На ее губах играла мечтательная улыбка, а легкий ветерок играл подолом светлого платья.

"Гхм, на чужой каравай береги зубы!" - схохмил я мысленно, - "надо, надо, надо кого-то срочно заводить себе любимому!".

Леха пошел прогревать машину, а я так увлекся мыслями о вреде сексуального голодания в период подростковой гиперсексуальности, что даже вздрогнул, поймав на себе внимательный взгляд Сенчиной.

– Витя, я хотела с вами поговорить, - начала она.

Если Бивис с самого начала вычурно обращался ко мне на "вы", то Сенчина говорила - "ты". Что-то ее заставило изменить манеру общения, ладно - запомним. Я изобразил полное внимание.

– Я вижу, что вы талантливый молодой человек и думаю, что у вас большое будущее. Я же, как певица... очень завишу от качества тех песен, которые... приходится исполнять. Поэтому очень хочется, чтобы в моем репертуаре появились... современные песни, отвечающие тому, что востребовано... слушателями моего поколения...
– Сенчиной, с явным трудом далась эта тирада, она осторожно подбирала слова.

– Вам надоело петь полудетские песенки и исполнять заведомую муть, а хочется что-нибудь популярно-слезливое про любовь и страдания?
– невинно хлопая глазами, поинтересовался я.

Сенчина поперхнулась, а затем засмеялась:

– Ну, можно, конечно и так сказать!

– Я пообещал Григорию Васильевичу, что напишу для вас такую песню. Постараюсь уложиться в пару недель, поскольку в начале июля уезжаю на море. Уверен, она станет популярной.

Очевидно, Сенчина услышала не совсем то, что хотела. Упоминание, что я напишу песню только по просьбе Романова, ее покоробило. Но выстраивать отношения в обход Романова, я позволять не собирался. Мы довольно сухо попрощались, я плюхнулся на сидение рядом с Лехой, и мы поехали домой.

06.06.78, вторник (мой 107-й день в СССР)

В понедельник, программу "Время" мы собрались смотреть все вместе. После работы около семи вечера приехал дед, а мама накрыла в гостиной праздничный стол, напротив цветного "Рубина". О предстоящем событии были предупреждены все наши родственники и просто знакомые. Дедушкины московские коллеги, у которых был видеомагнитофон, привезенный сыном-дипломатом из-за границы, клятвенно пообещали записать сегодняшнюю программу "Время" на кассету.

Когда секундная стрелка на телевизионном циферблате показала ровно девять часов вечера, зазвучала знакомая музыка и на экране появилось изображение поворачивающейся огромной телевизионной антенны.

На экране возникли дикторы Кириллов и Шатилова:

– Добрый вечер, товарищи! Добрый вечер!

– Сегодня в Москву с официальным рабочим визитом прибыл министр иностранных дел Федеративной Республики Германии Ганс-Дитрих Геншер. В аэропорту высокого гостя встречали министр иностранных дел СССР Андрей Андреевич Громыко, другие официальные лица...

Мы придвинулись поближе к телевизору и с нетерпением ждали сюжета о награждениях. Однако сначала дикторы сообщили, что Геншера в Кремле "принял Генеральный секретарь ЦК КПСС, Председатель Президиума Верховного Совета СССР Леонид Ильич Брежнев, который в беседе с немецким гостем подчеркнул, что плодотворные, динамично развивающиеся отношения между СССР и Федеративной Республикой являются надежным залогом мира и безопасности в Европе. Стороны отметили неуклонный рост товарооборота между обеими странами, увеличивающийся научно-технический и культурный обмен между нашими народами".

И вот момент настал!!!

"Ранее, в Кремле, Леонид Ильич Брежнев вручил высокие государственные награды группе рабочих, ученых, военных и общественных деятелей нашей страны. Среди награжденных бригадир механизаторов МПО "Знамя Труда" Василий Никандрович Ощепов, звеньевая доярок колхоза "Красная Кубань" Зинаида Петровна Куницина, академик Академии Наук СССР Герой социалистического труда Андрей Вениаминович Руковицин и другие товарищи. Так же товарищ Брежнев вручил медаль самому молодому из награжденных - 14-летнему ленинградскому школьнику Виктору Селезневу, за помощь сотрудникам милиции в поимке особо опасного преступника-рецедивиста. В своей речи, сказанной после награждения, Председатель Президиума Верховного Совета СССР Леонид Ильич Брежнев тепло поздравил всех награжденных, пожелал им дальнейших трудовых и творческих успехов". Зачитываемый текст сопровождался видеорядом: крупно Брежнев, общий фон, крупно я в пионерском галстуке, опять Брежнев и, наконец, общий фон всех для группового фото. Все. Дальше - "На полях страны...". Мдя, не густо... зря губешки раскатывал...

С некоторым удивлением понаблюдал, как мама с дедушкой восторженно обменивались впечатлениями и дед уже сворачивал пробку с бутылки "Старки".

Выпить они не успели, с этого момента и еще примерно два часа в квартире непрерывно звонил телефон. Как только, после очередного получения поздравлений, трубка клалась на рычаг, так сразу раздавался новый звонок.

Ну, видимо, я что-то, до сих пор, про эту жизнь недопонял...

***

Во вторник утром, домой позвонила та самая забавная толстушка из "Пионерской правды", которая, среди прочих корреспондентов, брала интервью у меня в школе. После "ох-ах"-ов по поводу вчерашней программы "Время" и вступительного трепа, она предложила заехать в редакцию "Пионерки" и забрать письма адресованные мне читателями газеты. Я сначала, вообще, удивился наличию таковых, а затем насторожено поинтересовался их количеством. Толстушка, которую, кстати, звали Олей, сказала, что пока писем не много, но после сюжета во "Времени", поток обязательно возрастет. Я поинтересовался количеством уже пришедших писем настойчивей, оказалось всего ничего, всего-то 943 штуки! Мля!!!