Режим черной магии (Санкция на черную магию)
Шрифт:
— Вы — это то, какими мы все должны быть! — воскликнула она, понизив голос, когда откинулась назад. — Сила, которой вы обладаете? Мы все лишь подростки. Лишь часть того, чем могли бы быть. Мы сможем стать цельными, и вы — наш шанс. Вы — наше будущее. Я смогу защитить вас. Подпишите бумагу, и я обещаю, когда вы отойдете от анестезии, вы будете самой собой и будете обладать магическими способностями. Это мошенничество, чтобы снять вас с радара Ковена ведьм и избавить от Трента Каламака.
Ого. Раскол в Ковене? Да это же чертов Большой каньон.
— И
— Заключаете, — настаивала Брук, и тихий шепот из камер прекратился. — Это записано в вашем деле. Вы выживали каждый раз. Сила, которую вы нам дадите…
— Я не об этом, — сказала я, чувствуя отвращение, — я не буду иметь дел с вами и не собираюсь подписывать бумаги.
Лицо Брук стало кислым.
— Вы глупы. Если вы не можете увидеть будущее, хотя бы посмотрите на настоящее. Вы хотите вернуться в ту дыру? Прекрасно. Или вас могут переселить в комнату начальника. Меньше охраны, лучше еда. Вид из окна, — она пристально посмотрела на заключенных. — Уединенность. Подпишите бумаги. У вас мое слово, вы останетесь такой же, как и сейчас.
Я посмотрела на бумаги, лежащие на столе между нами. Такой же, как и сейчас? Замерзшей, несчастной, и в сотнях миль от дома?
— Давайте предположим, что с утра я приняла таблетку, отупела и подписала ваши бумаги. И кем же я буду? Солдатом? Племенной кобылой?
Женщина улыбнулась.
— Материнство — это благородная профессия.
Я подняла голову и кивнула.
— Я никогда и не утверждала обратного, но кого бы я не родила, милая Брук, оно будет тут же украдено демонами.
— Выбор за вами, — сказала она. Ручка, которую она достала из сумки, брякнула на столе. — Вы станете донором яйцеклеток, — сказала женщина, неспособная скрыть нетерпеливый взгляд. — Демоны никогда не узнают. Вы даже сможете усыновить своего ребенка. Я точно собираюсь это сделать.
Она уже хотела одного из моих нерожденных детей? Распределить мое потомство по тем, кто больше предложит?
— Вы отвратительны, — сказала я, но на ее лице отразилось лишь удивление. Она вздохнула, и я подняла свои закованные руки, чтобы не дать ей заговорить. — Который час? — Спросила я, и на ее лице отразилось возмущение.
— Три пятнадцать, — сказала она, наклонив свою худую руку, чтобы взглянуть на часы.
Вздохнув, я откинулась на мягкую спинку. Время почти пришло.
— Брук, я уже ухожу. Единственная причина, почему я не попыталась сбежать от вас, тупиц, раньше, это потому, что я хотела несколько часов, чтобы осмотреть достопримечательности, прежде чем отправиться домой. Ломбард-стрит там, или Остров Сокровищ. Ну, или тот славный мостик, от которого вы все без ума*. Хотя тур в Алькатрас мне тоже понравился. Но уж слишком он получился реалистичный.
Брук фыркнула, демонстрируя свое недоверие.
— Мы окружены соленой водой. На острове нет лей-линий. Очень дорогая защита не дает ведьмам прыгнуть сюда, чтобы вытащить кого-нибудь. И даже если бы вы смогли дотянуться до линии через своего фамилиара, которого, я знаю, у вас нет, на вас все равно зачарованное серебро.
— Это? — я подняла руки, чтобы показать липучки на моих опухших запястьях. На них даже было мое имя и чертов порядковый номер. — Да, они такие милые, — сказала я, опуская руки. — Но, Брук, любимая, вы не сможете удержать меня.
В любое время, Айви.
— Я думаю, мы сможем, — на лице у нее появилась уверенность, когда она откинулась в своем невзрачном стуле.
Я покачала головой и улыбнулась.
— Нет, не сможете. В Цинциннати почти взошло солнце. А вы знаете, что происходит, когда встает солнце? Линии закрываются для вызова. О, вы можете перемещаться по ним, но вызывать не сможете. И вы знаете, что произойдет до восхода? — лицо Брук стало пустым, но потом до нее дошло.
— Вы не сможете перенестись по линии, — сказала она, голос стал громче. — Вы отрезаны от нее липучкой.
Я наклонилась вперед, и пережитое мной избиение, унижение и неуважение, когда меня на день заперли в металлическом туалете, ушло, оставив только горькое удовлетворение.
— Я не демон, — сказал я тихо. — Но я в их системе.
Я резко чихнула, и дрожь начала разрастаться в груди. Я отправляюсь домой.
— Вам стоило приехать и поговорить со мной, — сказала я, жалея, что не могу положить ногу на ногу и выглядеть самодовольно. — Я, в основном, действительно хороший человек, но вы меня немного разозлили.
Я снова чихнула, и внутри все сжалось еще сильнее.
— Я отправляюсь домой, там я собираюсь принять горячую ванну и выспаться. Я вот что вам скажу, — добавила я, вцепившись в стул, как будто это могло мне помочь задержаться тут хоть на мгновение, — я понимаю, меня легко недооценить. Давайте начнем сначала. Вы можете развязать войну со мной или приехать и поговорить. Сами выбирайте.
Широко раскрыв глаза, Брук вскочила, потянувшись через стол, чтобы схватить меня. Серое пятно опустилось между нами, шипя.
Мое сердце глухо стукнуло, но я заставила себя сидеть, когда Биз уселся, раскрыв крылья и обвив ноги хвостом с шерстью на конце, как кошка. Когтистая лапа сжала неподписанный контракт, он опустил голову, взгляд красных глаз обещал насилие.
— Вот дерьмо, это же гаргулья! — закричала Мэри, ее слова подхватили и стали передавать. — У Рэйчел есть гаргулья!
— Охрана! — закричала Брук, подскакивая. Я от нее сбегу, и она знала это.
Я обернулась, когда Биз раскрыл крылья и перепрыгнул на мое плечо. Незнакомый рисунок линий Западного Побережья ворвался в мои мысли, резкий и острый, как разломанный камень. Биз чувствовал их постоянно, и когда он коснулся меня, я тоже их ощутила. Молодая гаргулья обернул хвост вокруг моей шеи и угрожающе зашипел. Я отправляюсь домой.