Режиссер Советского Союза 4
Шрифт:
Я слушал вполуха, больше всего меня заинтересовало наличие четырнадцати подъёмников, если я ничего не перепутал. Ранее, наверное, на них возили уголь и дрова, кроме стройматериалов и мебели. Анна же не могла сдержать эмоций, хотя вроде образованная девушка и точно родилась не в конуре.
А ничего так халупка! Три комнаты, общая площадь под сто метров, и этаж не самый плохой. Особо осматривать полупустую квартиру не стал, только отметил наличие отличного паркета. Большую часть мебели наследники прежнего хозяина вывезли, оставив самый хлам. Хорошо, что хоть унитаз не выломали, как поступили с плитой.
Аня была в состоянии полного восторга, её даже не смущал вид на халупы, где в моё время расположена
А вот Зинаида Ильинична начала понемногу напрягать. Лекция по использованию лифтов, подъёмников, мусоропроводов и вызову сантехников, была весьма полезной. Небольшой исторический экскурс с перечислением живших или проживающих в доме персонажей — тоже весьма занятен. Анна так вообще заслушалась. Она не могла поверить, что будет жить в одной высотке с академиком Глушко, десятками героев Советского Союза, чуть ли не сотней известнейших людей, кующих мощь нашей Родины, и даже Элиной Быстрицкой.
Мне, как циничному продукту XXI века, всё равно, кто затопит мою квартиру — профессор или лётчик-испытатель. Также меня мало волнует, нагадит нам на коврик котик народного артиста или собачка примы Большого театра. Это не значит, что я быдло и не уважаю всех этих людей. Но теперь мы соседи, и падать на колени перед каждой звездой, едва её увидев, я точно не собираюсь. Я сам теперь звезда, причём международного масштаба! Надо, заодно, с Аней провести профилактическую беседу.
Управдом тем временем начала делать крен на то, что мы здесь вроде на птичьих правах и вообще должны ходить едва дыша. Мол, типа нельзя тревожить уважаемых людей. Напрямую это сказано не было, но читать между строк я умею. Наверняка ей донесли, что какой-то выскочка или мажор сорвал куш, и будет жить здесь с любовницей-профурсеткой. То-то периодически в её взгляде проскальзывает что-то презрительное, когда она смотрит на Аню. Это она зря! Розарио Агро будет мстить!
Когда Зинаида Ильинична начала про недопустимость больших сборищ и не дай бог громкой музыки, моё терпение лопнуло.
– Все знаковые мероприятия со своей невестой мы, обычно, проводим в ресторанах, — после этих слов губы упрадома презрительно дрогнули, — Каждый понимает сказанное в меру своей испорченности, вот и вы меня неверно поняли. Небольшие посиделки с роднёй и близкими друзьями — это одно. А вот для крупных мероприятий надо накрывать большой стол. И я не хочу, чтобы с молодости моя невеста превращалась в помесь повара и уборщицы. Анна слишком красива для того, чтобы погрязнуть в бытовухе. Да и для кожи всякие готовки со стирками весьма вредны.
– Знаете, Лёша запрещает мне готовить или чего-то мыть. Обычно он всё делает сам. Он только гладить не умеет, — очаровательно рассмеялась моя красавица.
– Для мытья полов и прочих стирок есть специальные люди, которые и будут этим заниматься, — не поддерживаю веселья Ани и буравлю взглядом начавшую нервничать Ильиничну, — Касаемо праздников, то мы будем делать здесь всё что душе угодно. В пределах установленных норм приличий, конечно. Не удивлюсь, если ваши лётчики-истребители бурогозили здесь так, что милицию вызывали. И теперь главное — уже сейчас по своим заслугам перед страной я превосхожу половину ваших жильцов, если не больше. Моя невеста — будущая учёная, которая наверняка скоро превзойдёт половину перечисленных вами профессоров. Поэтому впредь прошу не смотреть на нас, как на грязь под ногтями и, тем более — не читать нотаций. Я вас больше не задерживаю.
— Вот зачем ты так жёстко, даже по-хамски? — Аня надув губки отвернулась к окну, — Пожилой человек, который просто ознакомил нас с правилами проживания.
Подхожу сзади и обнимаю аппетитное тело. Кладу подбородок на
– Есть разница между выполнением обязанностей и выражения презрения в сторону незнакомых людей, — решаю сменить тему и вывести мою скромницу из состояния обиды, — Давай опробуем оставленную здесь кровать. Судя по всему, она ещё весьма крепкая.
– Она же грязная, пыльная и вся в каких-то потёках, — воскликнула девушка обернувшись.
– То есть, против самого процесса ты не возражаешь?
– Мещерский! — глаза девушки опасно сузились.
Пришлось гасить конфликт самым простым способом. Целовались мы так долго и страстно, что чуть не свалились на пол. Посмеялись и решили, что срочно поедем испытывать прочность кровать у Ани дома.
Глава 12
Глава-12.
Честно говоря, я совершенно не ожидал того ажиотажа, который вызовет обсуждение формата «Международной панорамы». Не помню из истории, чтобы в СССР утверждали передачу на столь высоком уровне. А я вообще целую неделю провёл за новым проектом и не подготовился к обсуждению, хотя Месяцев меня предупреждал.
Только что с гастролей вернулся Гена Ясный и буквально загорелся песней, которую я ему предложил. В итоге мы с Моисеичем не выползали из павильона, где располагались муляжи самолётов, два раза выезжали на аэродром, хотя погода сейчас не особо радует. Затем вообще зависли в монтажной. ВИА «Рассвет» тоже засела в студии, куда мне приходилось мотаться, чтобы мелодия не ушла, куда-то в сторону.
Закончилось всё тем, что в пятницу вечером на Горького приехала Анна, и самым натуральным образом вытащила меня из монтажной. Я ведь последние три дня спал в кабинете. Нет, она не скандалила и не закатывала истерик. Моя невеста просто так зыркнула на технарей, что те быстро покинули помещение. Пришлось так же, молча, с кряхтением подниматься со стула. Далее притягиваю к себе сопротивляющуюся девушку и просто стою так несколько секунд. Хорошая она! Потом мы поехали к ней домой, где меня сначала заставили нормально вымыться, а затем накормили обалденным ужином. Вместо благодарности я просто отключился и продрых, чуть ли не пятнадцать часов. На следующий день мы с Аней гуляли по ноябрьской Москве, заскочили в кафешку, где пили кофе со сливками и очень много разговаривали обо всём на свете.
Следующую ночь я провёл уже более активно, в чём меня полностью поддержала надежда советской науки. Давненько я не проводил два дня в абсолютном бездействии. Иногда нужно от всего переключиться, иначе с ума сойдёшь. И вот в понедельник, с утра пораньше, несусь как сумасшедший домой, чтобы переодеться в нормальный костюм и захватить блокнот с небольшим количеством моих мыслей по обсуждаемой теме.
То, что всё серьёзно, я почувствовал при входе в телецентр, где должно было состояться заседание. Уж очень много было чёрных «Волг» с персональными водителями, которые курили в сторонке и что-то бурно обсуждали. Мне ещё опоздать не хватало! Но всё обошлось.
Сажусь рядом с недовольно окинувшей меня взглядом Светочкой. Она сегодня опять в образе деловой стервы, который ей наверняка понравился, и очень к лицу. Впрочем, одень на неё даже хламиду, большая часть мужиков так же будет пялиться на «товарища Капитонову». Даже очки, явно с обычными стёклами, придавали ей определённый шарм. Жму руку Чаковскому — главреду «Литературной газеты», который расположился справа от нашей красавицы и явно засматривался на круглые коленки, обтянутые чёрными чулками. Тот ещё типок — редкостный лицемер и карьерист, хотя пока изображает из себя чуть ли не либерала. В принципе, его участие в совещании понятно, ведь он достаточно долго возглавлял «Иностранную литературу».