Режиссер Советского Союза 6
Шрифт:
— Давайте без нравоучений, Владимир Евтиханович, — придаю голосу побольше сухости, — Я прекрасно знаю, что из себя представляют ваши люди системы. Если речь идёт о персонажах, подобных Романову, Пархоменко или бывшему заму Фурцевой Кузнецову, то вынужден с вами не согласиться. Это обычные приспособленцы и паразиты, ничего не представляющие собой в обычной жизни. Если бы товарищей не двигали по партийной линии, то их максимум — служащий самого низкого разряда, так как к физическому труду они не приспособлены. К сожалению, подобных кадров во власти слишком много, и они тянут страну на дно.
Баскаков некоторое время смотрел на меня, переваривая услышанное.
— Значит, так вы относитесь к советской
— Пожалуйста, не передёргивайте. я говорил о приспособленцах, присосавшихся к партии и делающих карьеру. К советской власти подобные персонажи не имеют никакого отношения. И не нужно изображать из себя простачка, коим вы не являетесь, — подобного жёсткого ответа чиновник точно не ожидал, думая, что я начну оправдываться, — Мне не страшно произнести эти же слова с любой трибуны. Просто боюсь подставить десятки отличных людей, поверивших мне в своё время. И вообще, давайте переходить к делу. Вы же не просто так позвали меня для индивидуальной беседы?
Владимир Евтиханович снова подзавис, наверное, анализируя мою наглость и варианты его реакции. Ну, и наверняка думал, писать на меня докладную в специальные органы, или нет.
— Буду предельно откровенен. Хотя, вы должны быть в курсе дела. Ваши американские друзья предъявили претензии Совмину, за действия «Госкино», как входящей в него структуры. По словам продюсеров, они передадут дело в суд и грозятся всякими карами. При этом господа намекнули на небольшую лазейку, — каждое слово Баскакова реально меня буквально ошарашивало, — Если кратко, то они готовы отказаться от претензий, если Алексей Мещерский выполнит все пункты, прописанные в контракте. Вас вроде должны были уведомить представители «Внешторга». К сожалению, с «Госкино» американцы не хотят иметь никаких дел.
— Мы получили письмо от товарища Патоличева. Но там всё настолько размыто, что с трудом удалось понять его смысл. Министр просит нас восстановить добрые отношения с компанией «Paramount Pictures». Правда, мы с американцами не ругались и даже обсудили несколько прибыльных для СССР проектов. Причина разногласий — товарищ Романов, и вы это знаете лучше меня.
— В связи с ухудшением здоровья, Алексей Владимирович находится в санатории. Что касается жалобы американцев, то она изрядно всполошила «Минфин» и «Внешторг». Пока окончательное решение не принято, и мы надеемся, что вы уладите все разногласия.
Ага! Забегали, суки! Наверняка, получив предъяву от конкретных пацанов из Голливуда на лям грина, ребята из Совмина серьёзно напряглись. Ведь за «Paramount» всегда стеной встанут коллеги из других студий, так как речь идёт о внешнем враге, ещё и кинувшем их корешей на бабки. С учётом того, что киноиндустрия тесно сотрудничает с ЦРУ и Вашингтонским обкомом, то СССР может получить кучу проблем на ровном месте. Оттого сегодня комиссия была готова целовать ненавистный зад буржуя Мещерского, лишь бы он помог разрулить ситуацию. Цена вопроса — миллион долларов, и советская номенклатура становится покладистой и прогрессивной. Только идеолог немного повыпендривался для приличия, да и то через Козловского. Зря я не пошёл на жёсткое противостояние. Можно было пробить прокат по всей стране, без всяких промежуточных стартов. С другой стороны, нет смысла лезть в бутылку. Надо будет решить проблему и сообщить Патоличеву, что это именно моя заслуга, отодвинув любителей въезжать на чужом горбу в рай.
Или поступим немного иначе. Один еврейский дядя говорил, что надо делиться. Так и поступим. Судя по всему, Романова списали, и его потенциальным преемником станет Баскаков. По сравнению с бывшим идеологом, Евтиханович нормальный мужик, с которым можно и нужно договариваться.
— Передайте ответственным товарищам, что вам удалось убедить Мещерского помочь стране.
Уж его точно не надо учить кулуарной борьбе. Если он столько лет просидел под весьма специфическим начальником, то знает об интригах поболее одного самонадеянного режиссёра.
Выйдя из здания «Госкино», я вдохнул полной грудью сентябрьский воздух и улыбнулся. Победа! Это мой триумф, уже второй за шесть лет. Сначала Кузнецов, а теперь Романов. Пусть чиновники сами помогли разрушить собственные карьеры, но ключевой причиной их низвержения стал именно я. Есть ещё грузинское и ставропольское дело, но всё-таки здесь немного иное. Молчу про Суслова, но сплелось слишком много факторов. Почему-то мне приятно осознавать, что именно я избавил советскую культуру от двух паразитов. Лучше она не станет, но зато товарища Мещерского теперь будут не только ненавидеть, но и бояться. И мне это нравится! Действовать теперь надо осторожнее, но не переставать гнуть свою линию. Дело даже не в уволенных номенклатурщиках. Я получил больше свободы в плане продвижения идей по изменению советского общества. Теперь всякие гниды задумаются, вступать ли в противостояние со столь неприятной личностью, или лучше отойти в сторонку. Думаю, большая часть предпочтёт второй вариант.
— Что за странные слухи ходят о твоих новых задумках? Оксана мне объяснила в общих чертах, но народ рассказывает какие-то нелепицы. Будто ты начал подбирать десятки красивых девушек со всей страны для вполне понятных целей.
Гуляем с Аней по утреннему лесу и мирно беседуем о дальнейшей жизни. И вдруг она выдаёт мне такой пассаж, что я аж оторопел. Это какую извращённую фантазию надо иметь, чтобы запустить в массы подобный бред? И ведь народ наверняка верит. С учётом того, что жене скоро рожать, данные слухи наверняка не прибавили ей хорошего настроения.
— Ань, если я захочу затащить в койку какую-нибудь даму, то для этого не надо устраивать шум на всю страну. Наоборот, подобные вещи лучше проделывать втайне, — шепчу в порозовевшее ушко, — Ты ведь не устраиваешь истерики, когда я пропадаю на съёмках месяцами? Так зачем вообще начинать подобный разговор? Это даже не слухи, а полный бред. И явно ветер дует со стороны моих недоброжелателей.
Смотрю, супруга немного расслабилась и даже улыбнулась. Сейчас она выглядит особенно красиво и беззащитно. Я аж залюбовался подобной картиной!
— Ну, скажем так, истерики и ревность я в себе давлю, осознавая, что у тебя такая работа и изменить ничего нельзя. Только зачем тебе эти пробы для рекламных роликов? — Аня решила докопаться до сути происходящего, — Ты и так постоянно пропадаешь на работе. Теперь ещё и новая нагрузка.
— Фильм почти готов, и далее у меня будет более спокойный график. Что касается рекламы, то здесь две причины. Во-первых, это неплохие деньги и репутация лучшего режиссёра в этой отрасли. Поверь, заработать её нелегко, и ещё тяжелее удержаться на Олимпе. Для этого надо постоянно снимать, что-то новое. Во-вторых, всё укладывается в мой план по частичной интеграции советской экономики в мировой рынок. Съёмки в СССР дешевле, впрочем, как и производство достаточно широкой линейки товаров. Это уже отличный пряник для заманивания к нам жадных буржуинов, — после этих слов Аня мило улыбнулась, — Дальше, наиболее активные поймут, что советские товарищи — вполне вменяемые люди, и с ними можно иметь дело. Пусть на первых порах всё ограничится рекламой и небольшой частью отраслей, вроде галантереи. Путь предстоит долгий, но первые шаги уже сделаны. Главное — сломан лёд недоверия, что гораздо важнее любых договорённостей на самом высоком уровне.