Резонанс
Шрифт:
Прежде чем начальник смены успел хоть что-то предпринять, его подопечная сместилась к заднему борту, а затем искажённый судорогой рот распахнулся во вновь ставшем беззвучным крике. Почудилось отчаянно-тоскливое:
«Руди…» – а следом негромко хлопнуло, и голова девчонки разлетелась брызгами крови и ошмётками запечённого мозга.
Старший санитар принял основной удар на себя, но алые капли долетели и до нас, забрызгав большей частью Антона. Тот оказался крепким орешком, лишь судорожно сглотнул и не проронил ни слезинки. Я
– Вот же дура безмозглая! – зло выдал медбрат, вытирая с лица кровь сунутой кем-то тряпкой. – Теперь с объяснительными замучают!
Иных эмоций кроме злости гибель соискателя у него не вызвала, и дальше всё пошло по заранее установленному плану. Как ехали, так и продолжили ехать, даже не притормозили…
Шестой виток обернулся гигантской центрифугой. Меня вдавило спиной в борт с такой силой, что неминуемо бы треснули рёбра и раскрошился позвоночник, иди речь о физическом проявлении центробежной силы, но нет – что-то смещалось внутри меня и не более того.
Почему не попросил высадить на Западном луче?
Да просто навалилась апатия. Ну и глупо было бы соскакивать на половине пути.
Нерационально. Поздно.
Бедная дурёха погибла именно из-за своего опрометчивого желания перебороть уже накативший на неё резонанс. Нарушила гармонию, пошла вразнос и – пуф! Я всерьёз полагал, что уже опутан нитями незримой энергии и любая попытка выйти из игры обернётся фатальным исходом. Лишиться головы нисколько не хотелось, проще было перетерпеть.
А между тем безумная центрифуга всё ускорялась и ускорялась. Разноцветные сигнальные ракеты взлетали в небо уже беспрестанно, частенько попадались на обочинах соискатели и санитары. Ну а мы неслись по южной дуге прежним составом.
Всё изменилось на семнадцатом румбе. Нет, одномоментно давление никуда не делось, просто вошли в резонанс Инга и рыжий Антон. Вошли без истерик и криков, как-то обыденно-незаметно. Погрузились в транс, как мне показалось – легко и непринуждённо.
– Золотой дубль! – присвистнул начальник смены. – Это мы удачно съездили!
Наших спутников напоили водой с предварительно накапанным в неё пахучим лекарством и уложили на днище кузова, тогда Аркадий, которого трепало ничуть не меньше моего, нашёл в себе силы спросить:
– Разве не опасно их дальше везти?
– А чего тут опасного? – удивился один из санитаров. – Северная же дуга, не южная! Интенсивность, чай, не растёт. До Западного луча в лучшем виде доедут.
И – доехали.
Седьмой виток обернулся падением в огнедышащий зев домны, а до восьмого мы добрались, когда солнце уже вовсю клонилось к горизонту. Его лучи били по глазам всполохами стробоскопа, каждая такая вспышка выжигала что-то у меня внутри, но – привык. Точнее – свыкся.
Едем дальше.
Немного погодя пришёл черёд и девятого витка, и вот там уже удалось расслабиться и задышать полной грудью. Солнце село, воздух посвежел, поток воздуха накатывал приятной прохладой, а от изматывающего давления не осталось и следа. Разве что заложило уши, но болезненных ощущений на фоне всего остального это уже не вызвало.
Первый раз серьёзно зацепило меня в самом начале северной дуги. Что-то рвануло, потянуло и тут же отпустило, словно зубцы невидимой шестерни соскользнули и не сумели раскрутить до нужной скорости. Потом был ещё один рывок. И ещё.
Всё без толку. Ложные поклёвки.
А ближе к концу витка они и вовсе сошли на нет. Накатили тишина и спокойствие. Умиротворённость. Отступила усталость, стихла боль в измученном теле. Я перестал быть частью этого мира, отгородился от него, завернулся в непроницаемую пелену сверхэнергии, поплыл в мягкое и приятно ничто.
Транс не сумела разрушить даже воткнутая в шею игла. Так – будто комарик куснул. И толчки ладоней в грудную клетку тоже ощущались словно бы через слой из трёх перин.
Вот уж не понимаю, к чему вся эта возня.
Всё ведь хорошо! Всё замечательно просто!
Но санитары так почему-то не считали, и когда окружающий мир вдруг треснул и раскололся, один дюжий малый даже подхватил меня на руки и сиганул из кузова грузовика, как раз проносившегося мимо столба за номером десять.
Раззява! Он точно что-то сделал не так. Наверное, не удержал меня и позволил шибануться головой о землю. Точнее даже – о наковальню. В толк не возьму, откуда та могла взяться посреди дороги…
Очнулся на койке в больничной палате. Сразу ощупал голову, но не обнаружил ни бинтов, ни даже мало-мальской шишки. Прислушался к собственным ощущениям – ничего не болело.
Удар пригрезился? Очень похоже на то…
Я откинул простыню и уселся на кровати, не испытав при этом никакого намёка на головокружение. Более того – был бодр и полон сил.
Остальные койки в палате пустовали, на тумбочке лежала чистая одежда: пижама, напомнившая тюремную униформу из газетных карикатур, и мои собственные ботинки, а не вполне уместные в данных обстоятельствах мягкие тапочки. Тут же обнаружились очки, точнее – лишённая стёкол оправа.
Вспомнилась картинка расколовшегося мира, и я сообразил, что стёкла лопнули в тот самый миг, когда вошёл в резонанс.
Я ведь вошёл в резонанс?!
Аж мурашки по коже побежали от одной только мысли, что всё было напрасно и безумный заезд в итоге вогнал меня в шок, не позволив завершить инициацию!
Желая безотлагательно разувериться в этих своих опасениях, я сделал глубокий вдох закрыл глаза, сосредоточился и… Ничего. Вообще ничего. Вновь обретённые способности никак себя не проявили, не удалось уловить ни малейших намёков на сверхсилу.