Результат испытательного срока
Шрифт:
— По Тверскому говоришь. Неплохая идея. Уж и не помню, когда гулял.
Я шагнула мимо ступеньки. К счастью, папа успел удержать от падения на тротуарную плитку.
Не помнит когда гулял?
— Пап, ты нормально себя чувствуешь? — изучающе вглядываюсь в его лицо.
— Не дождетесь. — ухмыльнувшись ответил отец, и добавил, — шучу. Чувствую себя прекрасно, здоров как бык.
И продолжил меня удивлять: променад начал с похода в Макдональдс, купил там кофе и пирожки. Чудно. Идти не спеша по бульвару, потягивая глясе из бумажного стаканчика. Рядом с родителем, который за всю
Возле памятника Есенину опустились на свободную скамейку.
— Мать твоя рогом уперлась, отказывается от моего предложения снова сойтись, — с досадой в голосе поведал папа, метнув пустой стаканчик в урну.
Ну что ж, я ждала, когда он этой темы коснётся.
— Пап. Мама выходит замуж, прими это как данность. Просто прими, и не беспокой её больше, я тебе от души желаю встретить женщину, которой ты сам понадобишься. А не деньги и статус. Кстати, мама предположила, что ты надумал податься в политику, поэтому передаешь мне активы, пытаешься восстановить бывшую семью, к Лидии Петровне в клинику помчался, после в торговый центр за халатиками.
Родитель фыркнул.
— Ты посмотри, ясновидящая мать её! Просчитала мои ходы. Ладно, раз уж Ирка догадалась, признаюсь — собрался. А ты как считаешь, стоит связываться, или нет?
Опешившая оттого, что отец вдруг интересуется моим мнение, я ответила после некоторой паузы:
— Я бы наверное не советовала, грязное это дело. Да ты и без меня прекрасно знаешь.
— Вот и я что-то засомневался. Подумаю. А насчет Лидии Петровны ты зря, я к ней из чувства благодарности поехал, Костя мне рассказал, на что, её хотел подбить сынок — тварина. Я бы конечно его из под земли достал, если б на тебя хоть капля кислоты попала. Только вряд ли мне от от этого было легче. А знаешь, — папа легонько толкнул меня плечом, — мне показалось, что владелец клиники, положил на Петровну глаз. Вот я и метнулся за красивыми халатиками, помочь так сказать, профессора очаровывать. Она ничего так баба, симпатичная даже, мне как-то раньше казалась совсем невзрачной…..
Арин. Жаль, что не получится вернуться к Ирине. И дело совсем не в политике.
Мне нечего было на это сказать. Папа когда-то сам сделал выбор, а после драки как говорится — руками не машут.
Побродив еще какое-то время по бульвару, мы с отцом зашли в кафе Пушкин. Метрдотель провожал нас к свободному столику, когда позвонил Костя.
— Арина, еще минут сорок и я освобожусь. Вы где?
— В Пушкине, только вошли.
— Замечательно, там меня и дождитесь. Арин, у меня есть кое-какие новости. Журавлева освободили. Он не заезжая домой, поехал на Рижский вокзал, на вокзале поменял симкарту, сел на электричку до Волоколамска. С ним какой-то мужчина.
Ближе к вечеру рассчитываю узнать, кому и зачем Журавлев так понадобился на свободе…..
Константин оборвался.
Раздался грохот, и женский выкрик:
— Пусти придурок! Мне срочно!
— Волкова!?! Какого хрена! — Костин голос.
— Скажи своему дуболому, чтоб отпустил! У меня на диктофоне! Ты должен услышать! Он про девочку маленькую говорил!
— Ууии, она меня укусила! — взвыл незнакомый
— Арин, я перезвоню, ко мне Наташка Волкова прорвалась, помнишь на дачу родителей заявлялась? Разберусь с ней и сразу тебе наберу…..
=19=
/ Сергей Журавлев.
Электропоезд прополз вдоль перрона и замер. Двери с характерным шипением разъехались, немногочисленные пассажиры заспешили в вагоны.
Сергей силился вспомнить, когда последний раз ездил на пригородых поездах? Кажется классе в восьмом, на дачу к подруге матери. Да. Точно. Он еще разозлился на мать, за то, что уговорила поехать, воздухом подышать. Часа полтора ехали, от станции перлись пешком километра три, до убогой щитовой халупы на крошечном участке из шести соток.
Подруга матери, тогда самовар разожгла, на облезлой деревянной табуретке тот самовар стоял — под яблоней. Мать напекла тонких- тонких блинов, целую гору. Пахло флоксами и дымком от самовара, пчелы над клумбой жужжали, блины со сгущенкой и свежей малиной, таяли во рту….
— Ну вот, через два с половиной часа будем в Волоколамске. Пакет свой наверх забрось, и поспи паря. Всю ночь ворочался и стонал, знамо дело не выспался, — бородатый Валентин усаживается в кресло к окну.
— Посплю. Ночью в самом деле, спалось отвратительно, — пробурчал Журавлев, прикрывая глаза.
Спать ему совершенно не хотелось, хотелось просто молчать. Он вчера на несколько лет вперед наговорился.
Сергей прикрыл глаза. Вагон слегка качнулся, поезд тронулся. Мерно постукивая колесами по стыкам рельс.
Я все правильно делаю. Мне нужно где-то подальше от всех, отдышаться. Устал от всего, до безумия устал…..
В голове замелькали кадры вчерашнего вечера.
Он вернулся из комнаты свиданий, рассовал по тумбочке содержимое пакета, сел на узкую кровать и уставился в пространство, переваривая то, что сказал ему адвокат.
Щелкнуть по носу Баринова — звучит заманчиво. И деньги не помешают, но. Ощущение, что его очередной раз пытаются сделать пешкой в чужой игре, не покидало. А возникло оно, сразу, как только этот чертов Кирилл про оказание небольшой услуги запел. Сергей согласился принять участие в кипише. Согласился для вида, он пока еще в своем уме, чтоб ради чужих интересов, вставать на пути человека подобного Константину Баринову.
— Что-то ты паря совсем пригорюнился. Передачка тебе смотрю принесли, а говорил — один на свете. — бородатый Валентин подошел неслышно, сел рядом с ним на скрипнувшую под весом мужчины кровать.
— Адвокат посетил, — невесело усмехнулся Журавлев, — занялся моим делом, обещает, что сегодня — завтра, выйду на свободу.
— Так это же хорошо, — Валентин внимательно посмотрел на Сергея, — а ты и не рад будто.
— Рад. Танцевать от радости хочется, — скептически хмыкнул Сергей, — адвоката наняли для того, чтоб из меня разменную монету сделать. Стрелочника.
Журавлева охватила непреодолимая тоска. Отчего ж ему так не везет в этой чертовой жизни? То одно, то другое. И нервы совсем ни к чёрту….