Ричард Длинные Руки – гроссфюрст
Шрифт:
Он поклонился, отступил на шаг.
— Да, мой лорд, понятно. Но только не дайте своей уверенности погубить вас. Мы все будем… огорчены.
— Езжайте, — сказал я сердито. — Я вас тоже люблю так же нежно.
Он усмехнулся, повернул коня и, махнув воинам, чтоб следовали за ним, направился в сторону дороги.
Я повернул Зайчика к ближайшему болотцу, его присутствие чувствуется по влажному воздуху с ароматом гниющих водяных растений. Когда под копытами начала чавкать и разбрызгиваться земля, что уже не земля, а грязь, я
Я перебросил мешок на свою сторону, с трудом развязал туго затянутый узел, во влажном воздухе он стал склизким и упорно не дается подцепить себя, наконец кое-как ослабил, открыл, торопливо сунул руку вовнутрь и нащупал там все еще мокрые волосы.
— Ну, Гиллеберд, — сказал я, — прощай… Наша война закончилась.
Я замахнулся, выбрав шагах в десяти впереди местечко поглубже, там даже водяных лилий нет, только зловещая чернота, как вдруг прямо передо мной, испугав, возник призрак, я не сразу узнал Логирда, он как будто даже запыхался, хотя им вроде бы такое неведомо.
— Не-е-ет! — прокричал он тонким, как у комара, голосом. — Не делайте этого!
Я задержал руку в воздухе.
— Логирд? Ты чего…
Он прокричал слабым голосом:
— Спрячьте. Спрячьте ее снова!.. Ох, как хорошо, что я успел… Зачем, зачем в болото?
Я сказал недовольно:
— А есть вариант лучше? В болоте черви, хоть какая-то польза, нажрутся вволю. Нужно и о них заботиться, они ж полезные… в чем-то. А главное, никто не сделает могилу бывшего короля объектом паломничества, на ней не будут клясться в верности гиллебердизму и гиллебердичности, ветераны не приведут к ней детей и не будут брать с них клятвы верности кровавому прошлому режиму!
Он отчаянно замахал призрачными руками.
— В мешок ее!.. Поскорее в мешок!
Волновался он нешуточно, я поспешно, хоть и с неудовольствием сунул голову в кожаный мешок и затянул веревку потуже, а то скоро начнет подванивать.
Белесый призрак колыхался рядом, словно проверяя, не выберется ли голова обратно.
— Ну? — спросил я. — Говори. Чем это опасно?
Он сказал слабо:
— Да всем…
Полупрозрачная фигура призрака за последние дни стала вообще едва видимой, а голос истончился, что меня несколько встревожило.
— Ты вообще как? — спросил я. — А то выглядишь… нездоровым.
— Я и есть нездоров, — ответил он голосом, похожим на шелест сухих листьев. — Я уже говорил, силы мои иссякают. Скоро меня развеет, как утренний туман на солнце…
— Очень поэтично, — сказал я, — вообще-то я соболезную, это я хотел сказать, но как-то такое призраку… Мне тебя будет не хватать.
— Мне будет не хватать больше, — прошелестел он. — И вас, сэр Ричард… и всего мира…
Я спросил:
— А теперь об этой голове. Почему нельзя в болото?
— Черви сожрут только мясо, — ответил он, — а сам череп останется цел. А в нем, как я ощутил, заключена великая колдовская мощь.
Я поинтересовался:
— А если по черепу мечом?
— Все равно, — ответил он, — только приблизите опасность. Гиллеберд, я им восхищаюсь, и такое предусмотрел!.. Но я знаю, как уничтожить наверняка.
— Говори быстрее!
— Я осмотрел лабораторию убитого некроманта, — прошелестел он бесцветным голосом, похожим на шуршание высохших листьев. — Мне бы в свое время такую!.. Там есть даже кровавые камни Генлера, шкура Октондиса, кости двенадцати крыс Ильмита…
Я прервал:
— Логирд, меня уже тошнит. Что с ними сделать, сжечь или закопать?
Он прошептал:
— Такие сокровища? Я понимаю, вы сделаете, мой лорд, все по-своему, у паладинов свои правила, но я бы умолял вас совершить один ритуал… Только один!
Я отшатнулся в отвращении.
— Я? Да ни за что!..
— Нужный, — донесся тихий голос. — Вам нужный…
— Ни… за… что! — сказал я строго и раздельно.
— Нужный и королевству, — проговорил он совсем тихо, — и тому делу, которому вы служите столь искренне и ревностно…
Мне приходилось напрягать слух, слова иногда звучат совсем невнятно, а самого Логирда уже не видно, только иногда по мирозданию проходит едва заметная рябь, словно тень от прозрачной кисейной шторы на залитом солнце окне.
— Какому делу? — буркнул я с подозрением.
— Вы хотите создать могучее и просвещенное королевство, — ответил он, — это все, что я понял твердо. И чтоб в нем все жили мирно, богато и счастливо, чтоб не было вражды между людьми, эльфами и гномами… что совсем уж невероятно, но я верю, что у вас и такая невероятная дикость может получиться.
Я буркнул:
— И как мое занятие некромантией может помочь этому благородному делу?
Шелест вроде бы стал чуть громче, но чувствовалось, что Логирд выкладывает последние силы:
— Только один раз… потом все это можно уничтожить… я подскажу как, чтобы даже изощренные не могли восстановить череп Гиллеберда… и никто им не воспользуется…
— Логирд, — сказал я, — жертвы точно не нужны?
— Нужны…
Я сказал резко:
— Тогда вообще никогда не предлагай мне такое!
— У вас она есть, — прошептал он.
— Что? — спросил я с подозрением.
— Голова Гиллеберда.
— Чего-чего?
В его шелесте проступила нотка отчаяния:
— Гиллеберд очень силен… он перестраховался с помощью особо сильной и редкой магии на случай своей гибели… За этой головой сейчас уже начали охоту могущественные некроманты, сэр Ричард! Как только отыщут… И смогут восстановить дух Гиллеберда в чьем-то теле. На вас вроде бы магия не действует, но вот как на ваших соратников? Если кто-то завтра по виду останется вашим другом, а на самом деле это будет Гиллеберд?