Ричард Длинные Руки – король
Шрифт:
И тут же невольно замедлил шаг. Первый раз я видел Леонору в саду, где на зеленой травке под ласковым солнышком воспитательница играла с принцессой, еще подростком, но уже видно было, какой та станет.
Тогда она была в коротком платьице, ноги до колен голые, здоровые и загорелые, в мелких царапинах, все-таки иногда падала, ушибалась, вся брызжущая весельем и детской радостью, но я в тот раз ощутил, что вот-вот заберут из сада, облачат в предлинное платье, скучно и занудно будут обучать манерам, правилам поведения молодой женщины, и в частности
Я приблизился, поклонился. Она осталась сидеть, лишь чуть наклонила голову, на лице проступило замешательство, все ли правильно делает, но во взгляде я увидел нечто злое и непримиримое.
Платье, скрывая ноги и пол вокруг них на пару ярдов, оставляет открытыми плечи и шею. У меня сладко заныло сердце, когда увидел эти тонкие косточки ключиц, что показались мне тогда похожими на обнаженные кинжалы.
– Ваше высочество, – сказал я тихо и почтительно, – вы в самом деле прекрасны, хотя мне об этом говорили чересчур настойчиво.
Она произнесла так же тихо и сдержанно:
– Благодарю вас, ваше высочество.
– Позвольте сказать вам пару слов наедине, – сказал я.
Она замерла в испуге, беспомощно взглянула через мое плечо, как понимаю, на мать и ее свиту, уловила ответный кивок и проговорила своим фрейлинам в некотором замешательстве:
– Оставьте нас.
Фрейлины послушно поднялись и отошли на другой конец комнаты, это и есть оставить наедине, услышать не услышат, зато будут бдительно смотреть, чтобы мы не нарушили приличий.
Как догадываюсь по шелесту платьев за спиной, королева и ее свита тоже отступили на несколько шагов.
Я подошел к принцессе, преклонил перед нею колено, чтобы оказаться лицом к лицу, и сказал совсем тихо:
– Ваше высочество, я знаю, вас хотят выдать замуж за меня. Вы этому, понятно, всячески противитесь, как всякий свободный человек, не терпящий насилия. Уверяю, я не посягаю на вашу руку, но вам лучше сделать вид, что да, место жениха занято.
Она прошептала:
– Зачем?
– Откажетесь от меня, – пояснил я тихонько, – будут настойчиво предлагать другого. В конце концов, заставят выйти за того, кто полезнее для королевства.
– Ваше высочество?
– А так, – шепнул я, – вы свободны в выборе. Как только поймете, что некто вас любит, а вы любите его, можете признаться, что у нас с вами просто сговор.
Она взглянула на меня в упор, и снова у меня сердце затрепетало от сладкой истомы.
– А вам… это зачем?
Я ответил тихо:
– Ненавижу, когда женщин принуждают. Они должны быть свободны в выборе. Как и мы.
Она произнесла в нерешительности:
– Спасибо…
– Только никому ни слова, – предупредил я и поднялся. – Ваше высочество…
Она ответила церемонным, но явно потеплевшим голосом:
– Принц…
Я отступил на пару шагов, повернулся и пошел к выходу. Королева
Управитель вздыхал и счастливо потирал ладони.
Я остановился в двух шагах, поклонился с достоинством.
– Ваше величество…
Она воскликнула:
– Принц!
Я возобновил церемонное движение при новом поклоне и с загадочным выражением лица, прошел мимо, но даже когда за спиной закрылись и входные двери, а подошвы моих сапог бодро простучали по ступенькам во двор, чувствовал на себе взгляды королевы и ее свиты и даже мог предположить, какие мысли и всякие там многообещающие идеи крутятся в их глиняных головах.
Бобик ринулся навстречу, на морде написано крупными рунами горькое обвинение, что меня не было целый год, а обещал на минутку, ну разве так можно!
Я приласкал этого скачущего носорога, а от коновязи конюхи уже бегом ведут арбогастра, и Бобик подпрыгнул, сразу повеселев, вот-вот снова умчимся, и никто не будет мною пользоваться, так как должен меня любить и отгонять всех только он.
От Ирама на юго-восток земли Бриттии, достаточно богатого королевства, хотя сейчас и сильно разоренного войнами, но там много народу, земли плодородные, а чтобы выстроить новый дом взамен сгоревшего, нужны всего сутки тяжкого труда и помощь двух-трех соседей. А с огородами все еще проще и легче…
Бобик несколько раз по старой памяти бросался в стороны и успевал что-то да поймать, я ворчал, но брал, а по дороге бросал обомлевшим крестьянам. Так они получили трех оленей, двух кабанов и одного громадного лося, которого я едва удерживал на седле.
Я начал высматривать, опасаясь проскочить мимо, Квинтелард, столицу, которую в Варт Генце упорно зовут Квинтеллией.
К королю Ричмонду Драгсхолму заскочить нужно обязательно, в моих планах Бриттии отведена важная роль.
Здесь лорды, как сказано было в зачитанном некогда коммюнике, высоко оценили мой вклад в разоблачение заговора принца Клавеля, при этом я еще разбил его армию, а самого захватил в плен, тем самым не дав разгореться гражданской войне за трон.
Лорды практически единогласно настояли, чтобы король Ричмонд освободившуюся корону эрбпринца передал мне, что тот с великой радостью проделал.
Так что здесь я эрбпринц, а это значит, мое влияние в Бриттии вполне законное, а не просто как у верзилы, у которого меч длиннее. Лорды – деловые люди, они рассчитывали, что буду чувствовать себя в какой-то мере бриттийцем и покровительствовать Бриттии.
Никто не заподозрил меня в том, что могу претендовать на корону, люди осторожные, все просчитали и пришли к выводу, что когда мне захочется стать королем, то мои шансы выше в Шателлене, Варт Генце, Мезине, а про Сен-Мари вообще здесь рассказывают, как о некой сказочной стране, где я уже почти король.