Ричард Длинные Руки – лорд-протектор

Орловский Гай Юлий

Луч яркого света расширился, блестящие, как у тюленей, тела высвечиваются уже в цвете. Из дыры потянуло совсем другим воздухом. Я дождался, когда дыру расширили, крикнул весело:

– Стоп-стоп!.. Я первым. Бобик, назад! Назад, говорю!

Староста сказал успокаивающе:

– Там не должно быть опасно, ваша светлость.

– Знаю, – ответил я, – но пусть все запомнят, что первой из Тоннеля ступила моя передняя нога! Как и в Тоннель, кстати.

Они уважительно смолчали насчет такой причуды лорда. Я с трудом протиснулся через дыру, размеры

у меня еще те, не средневековые. С этой стороны свежий и резкий воздух, над головой почти такая же ровная пологая скала, как и с той стороны Хребта. Пусто и безжизненно, никому в голову не придет безумная мысль, что под этим монолитом просторный прямой тоннель в двадцать миль длиной.

Следом протиснулся Бобик, сел у моих ног и посмотрел влюбленными глазами. Я повернулся, негромко крикнул в дыру:

– Место безлюдное, но береженого Бог бережет!.. Так что проход расширьте, но не слишком. Чтобы коню пролезть – и ладно. Потом снова все закрыть, как и было. Поняли? В тоннеле сидеть и ждать сигнала. Я постучу особым образом… Вот так.

Я постучал, мастер Маргулер сказал быстро:

– Ваша светлость, да поняли мы, поняли! Никто на этой стороне Хребта не узнает про нас раньше времени. Я прослежу.

– Да-да, возьмите под свой контроль, мастер.

Камни вываливались один за другим, пока на мой посвист не выметнулся, ломая завал, как будто он из соломы, могучий черный жеребец, таким все воспринимают моего Зайчика.

Он фыркнул, ноздри затрепетали, улавливая новые запахи, с этой стороны особо чуткий нюх может поймать даже ароматы океана.

– Ты прав, – сказал я, – пора навестить старые места.

За спиной ужасающий Хребет, чудовищно огромная и почти отвесная стена, напоминающая плотину, поставленную богами удерживать море или даже океан, которые так и не пришли. Эта жуть уходит вправо и влево, теряясь в бесконечности, а если задрать голову, все внутри холодеет от чувства полнейшей беспомощности и осознания своей мизерности.

Вершина Хребта фактически в космосе. Во всяком случае, через Хребет не перебраться. В прошлую… наверное, в прошлую эпоху умельцам удалось там на вершине прорезать довольно глубокое ущелье. Но даже в нем сильно разреженный воздух, и отважные или отчаявшиеся, почему-то решившие перейти Хребет и оказаться на другой стороне мира, все равно рискуют.

Я еще пару раз взглянул наверх, на этой стороне Хребта почти нет спасительных облаков, что скрывают ужасающую высоту этого образования, созданного космическим катаклизмом, в свою очередь вызванного человеком.

Зайчик подставил бок, я взобрался в седло. Бобик вскочил и всем своим видом показывал, что только укажи направление, тут же стрелой, а по дороге всех порвет, чтоб не маячили.

– Не отставай, – велел я, – но и не беги вперед. Места опасные…

Зайчик набирал скорость, в прошлый раз я шел через Перевал и спускался несколько правее, там вырублена дорога, страшно подумать, сколько поколений долбили те ступеньки.

Здесь же места еще пустыннее, слева разбойники

и кочевники, что контролируют почти две трети территории королевства, справа Кейдан, который ничего с ними не может сделать.

Вообще-то любое государство, которое только защищается от атак варваров, всегда терпит поражение и бывает завоевано. Как бы ни был силен Кейдан, но ему предстоит только отступать и терять территории…

Справа и слева выросли отроги небольшого, но крутого каменного кряжа. Между ними высокая стена, очень высокая, а на горах по башне. Даже сейчас показались просто великанскими, а в первый раз, помню, подавили громадностью, полдня разговаривал шепотом. Сейчас смотрю просто с уважением. Это не замок, а могучая крепость, плюс – в самом удачном месте, прикрывает единственный проход на полуостров.

Копыта Зайчика простучали по вымощенной камнем дороге, я повернул его к воротам крепости.

Снова я оценил могучие надвратные башенки, машикули, подновленный помост над главными воротами, сейчас пустой, но если кто-то пойдет на приступ, оттуда посыплется град стрел, польется горящая смола, а тяжелые камни превратят в сплющенное железо любого героя в доспехах.

Я протрубил в рог, на воротах поднялся во весь рост человек.

– Да слышим, слышим… Кто изволит… Господи, неужели сэр Ричард?

– Он самый, – согласился я.

– Сэр Ричард! Как мы рады!

– Даже ворота откроете? – поинтересовался я.

Страж виновато охнул, исчез. Через минуту загремели тяжелые металлические засовы. Рядом с любыми вратами есть калитка, через которую можно и на коне, только пригнувшись, но для меня распахнули ворота.

Мы въехали красивым церемонным шагом, только Бобик влетел, как вихрь, и тут же кого-то свалил на землю и облизал, объясняя, что признал за своего.

Кто-то прокричал счастливым до неприличия голосом:

– Сэр Ричард Длинные Руки де Амальфи, граф Валленштейн Брабантский!..

Серый двор, вымощенный брусчаткой, из башен выскакивают люди. Вскоре мы оказались в широком кольце, челядь что-то выкрикивает, одни спрашивали, кто я такой, знающие объясняли, я улыбался и кланялся, Зайчик продвигался по направлению к донжону.

Из дверей вышел невероятно широкий в плечах суровый воин с обветренным лицом кирпичного цвета. Голубые глаза взглянули с недоверием, но тут же каменное лицо дрогнуло и расплылось в счастливой улыбке:

– Сэр Ричард?.. Глазам не верю…

Я быстро зыркнул на его сапоги, золотые шпоры там, где им положено быть. Я возвел Мартина в рыцари сразу после сражения, после чего исчез, а герцог мог не утвердить мое самовольство.

Мартин засмущался, когда я его обнял, но я ободряюще хлопал по плечам, мол, ты теперь рыцарь, как и я, и не важно, кто из нас в прошлом из стаза рыцарей, а кто из простолюдинов. Мы – рыцари, братья по оружию, по кодексу, по образу жизни.

– Возьмите коня сэра Ричарда, – распорядился Мартин. – Нет, собачка пойдет с сэром Ричардом… Так ведь, сэр Ричард?