Ричард Длинные Руки – принц-консорт
Шрифт:
Она присела, выпроваживая меня чуть ли не в шею, словно это она тут королева, а я так, паж любопытный, и я, не споря, учтиво поклонился и пошел к двери.
Вдогонку кто-то хихикнул, но вроде бы не Мелисса. Я закрыл за собой дверь, коридор ярко освещен десятком светильников, слуги с каменными лицами застыли напротив двери в покои Азагердии, делают вид, что ничего не видят, чуть дальше вооруженная стража. Вид у всех такой, словно присматривают друг за другом, а меня вот в упор не замечают, будто я в супернезримости.
Тем
И точно так же у всех каменные морды, не замечают, словно я совершаю нечто предосудительное, ага, возвращаюсь в свои апартаменты за полночь.
Я захлопнул за собой дверь, а разоблачаться начал с перевязи, которую вяло стащил через голову, меч в ножнах привычно примостил к ложу в пределах вытянутой руки, ну что это за жизнь, вот так и начнешь завидовать простому крестьянину, который никому не нужен, никто не замышляет его убить…
Стащив сапоги, я разделся и лег поверх одеяла. Как хорошо, можно с удовольствием вспомнить, как долго боролся против отмены этой льготы, привилегии или наказания, когда целая толпа одевает утром и столько же раздевают на ночь, словно паралитика, готовя ко сну…
Дверь приоткрылась, щель не больше, чтобы просунуть легкие ножны, однако появилась женская фигура, прямая, куда там березке, свет из коридора, блеснувший только на миг, показал, что гостья в тончайшей ночной рубашке, то есть долго раздевать не придется.
Она приблизилась медленно и так плавно, что прям лебедь по неподвижной воде пруда, грациозно вскинула руки к плечам, и рубашка соскользнула на пол.
— Ваше высочество, — прозвучал ее мягкий голос, — вы разочарованы?
Я подвинулся, освобождая место, и сказал с подъемом:
— Как можно!.. Это же такая самопожертвенность, какой подвиг!.. Своей, так сказать, грудью… ага, грудью закрыть подругу… а такой грудью закрыть можно, теперь вижу.
Она присела на край, распущенные волосы падают по спине до самой поясницы, глаза влажно блестят.
— Вам не нравится?
— А что, — спросил я с недоверием, — сможешь сделать еще больше?.. Нет, ну да ладно, я человек весьма уверенный… Ложись, смотри, сколько тут места!
Она легла, вздохнула и, закрыв глаза, раздвинула ноги. Я приподнялся на локте и всмотрелся в ее бледное породистое лицо. В полупотемках выглядит почти худым, скулы блестят в дальнем свете, но щеки запали в темноту, а глазные впадины вообще кажутся пещерами.
— А чего ты решила заменить Мелиссу? — спросил я.
— Это же моя фрейлина, — ответила она. — Я за нее отвечаю.
— Здорово, — согласился я. — Ты настоящая королева… Слушай, сдвинь ноги, а то здесь сквозняки гуляют. Мне кажется, Мелисса не так уж и обрадовалась?
Она посмотрела на меня искоса.
— Она еще дурочка, — ответила после паузы. — И еще не умеет принимать решения.
— А ты как ее королева…
— Ну да, — сказала она гордо, — девочки не виноваты, что их могут использовать.
— Потому ты…
Она ответила сумрачно:
— Я сделала то, что должна была сделать!
В ее голосе прозвучала поистине дьявольская гордыня, она вздохнула, закрыла глаза и снова раздвинула ноги.
— Молодец, — согласился я. — Слушай, не торопись так. Ты так хороша, что хочу сперва налюбоваться тобой. Сдвинь ноги и повернись ко мне… Вот так. Ты очень красивая, но не просто красивая, а в тебе чувствуется порода. Сколько у вас поколений аристократов?
— Восемнадцать, — сообщила она с еще большей гордыней. — Восемнадцать поколений незапятнанной репутации!
— Здорово, — сказал я пораженно. — Это несколько столетий?.. Есть чем гордиться. И твой нынешний поступок, когда ты спасла от глумления подругу, весьма достоин всяческих похвал и восторгов и, уверен, будет вписан красными буквами… ты ведь девственница?.. в вашу родовую летопись.
— Надеюсь, — произнесла она и, снова повернувшись на спину, закрыла глаза, а еще и накрыла лицо сгибом локтя, чтобы уж совсем меня не видеть. — Надеюсь…
Я смотрел, как она снова раздвинула ноги, вздохнул, сказал с тоской:
— Ну почему девственница?.. За что меня так?.. И все должен бесплатно… Погоди, убери руку с харьки. Хотя ладно, можешь не убирать. Только расслабься, я же не бить тебя собираюсь… Ты успеешь понять, когда бояться, а пока просто отдыхай…
Никогда бы не подумал раньше, что вот так в постели с красивой молодой девушкой, у которой и грудь, и бедра о-го-го, я буду думать о каравеллах и железной дороге, в то время как руки очень медленно и неторопливо делают то, чему учили в школе в старшем классе, на внеклассных занятиях, здесь ни в коем случае нельзя торопиться, иначе придется начинать все сначала, особенно когда имеешь дело с дремучими невеждами, потому за этой рутиной, что исполняется чисто механически, я урывками думал и о выборах, о коронации…
Она настолько начала вслушиваться в свои странные ощущения, абсолютно неведомые, непонятные, что уже подергивают ее тело сладкими судорогами, что забыла раздвинуть задние конечности, пришлось самому, а она даже и не заметила, дура, вот так вас и ловят…
Потом был ее легкий вскрик, но почти сразу ее тело выгнулось дугой, приподнимая меня, а я еще та пушинка, ее руки обхватили меня и сдавили так, что я подумал еще и про огров, которых тоже нужно будет приобщить к цивилизации, они болота смогут засыпать еще быстрее, чем тролли, а уж ломать скалы в каменоломнях для них вообще забава…