Ричард Длинные Руки – вильдграф
Шрифт:
Я с усилием дернул на себя, меч вышел нехотя, ликующе багровый, любое оружие обожает проливать кровь.
– Да ладно, – сказал я устало. – Тоже бываю дураком. Да еще каким, вспомнить стыдно.
Я хотел было привычно вытереть о него лезвие, но ощутил в этом жесте что-то неприличное, маг еще жив, хотя кровь из раны хлынула широкой струей.
Он прошептал:
– Возьми вот это… и забери шкатулку… в ней все…
Я смотрел настороженно, как он с трудом выуживает нечто из складок плаща. Я не двигался, а магистр протянул в мою сторону руку и медленно разжал пальцы. Из ладони выскользнул крохотный зеленый ключ, остро блеснув в глаз острым, как у бритвы кончиком.
Я поднял его с пола с опаской, двумя пальцами, как ядовитого паука. Ключ приятно холодил пальцы, похожий на крохотную льдинку.
– И что с ним?
– В моей лаборатории, – донесся затихающий шепот. – Шкатулка… самое ценное… А еще… это к тому арбалету…
– Какому?
– Который… у тебя… в мешке…
Я сказал громко, стараясь разозлиться, но почему-то чувствуя свою вину:
– Туда возвращаться не собираюсь… Далеко!
Он шепнул едва слышно:
– Отсюда есть выход…
– Какой?
– Зер…ка…ло…
Я наклонился, рискуя, что гад притворяется и сейчас схватит за горло, но магистр оставался недвижим. В пяти шагах от него Кроган тоже лежит неподвижно, я уже наполовину отдышался, когда он дернулся, повернулся на другой бок и непонимающе уставился в меня дикими глазами.
– Я где?
– И не мечтай, – сказал я злорадно. – Никаких десяти тысяч гурий! Ты все еще здесь.
– Но… как?
– Мы же колдуны, – сказал я. – И ты тоже.
– Я?
– Ну да, – заверил я. – Еще какой!
Он посмотрел на меня с недоверием, медленно поднялся. Его руки отряхнули одежду, заодно ощупывая грудь, где совсем недавно были страшные раны.
– Ну вообще-то… – пробормотал он настороженно, – о кого потрешься, от того и наберешься… Хотя такое… ну никак не… Воздух здесь такой, что ли…
– Точно, – согласился я. – Ты ж видишь, долгая жизнь… настолько долгая, что почти бессмертие. Здесь все пропитано ею, даже воздух. Так что готовься жить долго.
Он подошел к магистру, опустился на одно колено, пальцы деловито ощупали залитую кровью голову.
– Да, теперь он может хранить секреты.
– Главное, – сказал я, – чтоб не колданул еще разок.
– Не сумеет, – заверил он.
– Тогда, – сказал я, – о мертвом либо хорошо, либо ничего. Он мертв. Хорошо.
– Таких и маги не воскрешают, – сказал он уверенно. – Но… что-то не вижу сокровищ!
Убедившись, что жив и даже здоров, он ликовал сдержанно, как подобает мужчинам, и недолго, мы же люди дела, вскоре помрачнел и начал оглядываться с нарастающим раздражением. Я обходил пещеру, спереть в самом деле нечего, только перевернутый стол да мокрые осколки стекла, а в стенах блестят острые сколы гранита, а вовсе не бриллианты.
Кроган бросил на меня полный укоризны взгляд.
– И хде?
– Будут, – пообещал я, хотя какие тут еще сокровища, мы же побили и потоптали самое ценное, весь пол в кровавых ошметках. – Я просто чую… Давай посмотрим, что в том чане. Что-то я совсем не ликую, когда на него смотрю.
Он подбежал первым, весь в готовности бить и рубить, а также проламывать стены, если за ними золото. Я подошел следом, волосы встали дыбом, а по спине пробежали крупные, как черепахи, жуки с острыми крючьями на лапах.
– Это что? – спросил Кроган в недоумении. – Рыбья икра? Но почему красная?
– Бывает и такая, – прошептал я. – Только это не икра…
– А что?
Я зябко передернул плечами. То, что и мне показалось красной икрой, хоть и разного размера, на самом деле крохотные зародыши сердец. В чане их десятки, если не сотни, а то и тысячи…
– Помоги, – велел я.
Он пробормотал:
– А нельзя ли…
– Чего? – спросил я настороженно.
Он повторил:
– Нельзя ли как-то их приспособить…
– Тоже хочешь стать бессмертным?
– Хочу, – ответил он. – Это же так здорово! При нашей-то неспокойной жизни…
Я ответил со вздохом:
– Хорошо бы. Но, увы, нельзя! Не доросли мы еще. Надо сперва взрастить души, иначе такая сволочь получится из-за чувства безнаказанности…
Он помрачнел, подумал, я смотрел с тревогой, затем он мотнул головой, приходя к какому-то решению, первым уперся плечом в стенку чана. Мы кряхтели и сопели, рвали жилы, чан наклонился, кишащая масса хлынула широкой струей на пол. Жидкость поспешно уходила в щели между плитами, самые крупные икринки уже заметно пульсируют, дергаются, даже шевелятся.
В сердце шевельнулась жалость, но Кроган прорычал злобно:
– Этот запасливый гад готовился жить вечно! Если не нам, то пусть и никому!
– Бессмертная сволочь хуже тысячи смертных, – согласился я со вздохом. – Зачем ему бессмертие, если занимался такой ерундой?
Он принялся топтать зародыши, я торопливо осматривался, но особенного не увидеть, понятно, пещера служит только тайным хранилищем. Стены да камни, разве что стол чересчур изысканный для такой дикой пещеры…
По спине словно подуло ветром, я торопливо обернулся. Кроме уцелевшего, хоть и перевернутого стола, в пещере еще и это таинственное зеркало, слишком изысканное и совершенно неуместное в таком диком месте.
Кроган закончил растаптывать красную жижу, под ногами тонкий слой кровавого месива, где к тому же хрустит и хлюпает, тяжело подошел ко мне. Лицо из просто мрачного стало уже цвета грозовой тучи, где в недрах прячется град размером с кулак.
– Тот гад сказал, – буркнул он, – что всю обратную дорогу завалил.
– Похоже, – сказал я невесело, – в самом деле так. Грохотало так, будто наверху Война Магов снова. Да и вон какие глыбищи выкатились даже сюда…
– Не выбраться, – пробурчал он. – Сто лет копать…