Ричард Длинные Руки – Властелин Багровой Звезды Зла
Шрифт:
– А возникла бы?
Я сказал с тоской:
– Еще не знают, что коммунизм, в смысле Царство Божье, за пятилетку не построить, а я вот знаю. Да, было мне такое видение! Да какую пятилетку, романтичные священники захотят все сделать за неделю с помощью своего церковного ЧК!..
Норберт уточнил бесстрастно:
– Инквизиции?
– Ну да, – подтвердил я, – а представляете, весь южный материк в кострах? Потому даже насчет Сигизмунда и Тамплиера, хоть и скованных воинской дисциплиной, беспокоюсь…
Он
– Неужто Господь Бог в самом деле выше вас? И как вы это терпите?
Он смотрел, не перекрещусь ли при упоминании имени Господа, это же обязательно, но я не среагировал, зачем мне эти показушные жесты, их еще великий пророк Иисус Христос высмеивал.
– Все мы ему служим, – ответил я сдержанно, – каждый в меру своих сил. Сигизмунд и Тамплиер очень уж ревностны… Первый ввиду детскости, второй… гм… ввиду чистоты души и разума.
Он сказал то ли с иронией, то ли с завистью:
– Смотрю на эти две чистые души и понимаю, какая я сволочь! Но потом смотрю на вас и вижу: без доли сволочизма наш мир не выживет.
– Вот-вот, – сказал я, пропуская мимо ушей свинотство. – А раз видим реалии, то сумеем построить Царство Божье на земле. А с одними праведниками остались бы среди пожарищ и трупов!
Народ все прибывает, самых пугливых убедили, что в Багровой Звезде Зла уже празднуют и орут песни, все живы, сыты и пьяны. Пьянствовать я в самом деле не препятствовал, им не так страшно, хотя пьяные плохо слушаются приказов и то и дело лезут в туннели посмотреть, правда ли, что там несметные сокровища и сундуки с золотыми монетами.
Норберт, исхудавший за последние два дня после битвы с филигонами, подошел с суровым лицом, покосился по сторонам.
– Сэр Ричард… Уже шестеро погибли. Одного стена проглотила, но выплюнула остатки доспехов, двое утонули без следа, хотя пол был твердым и остальные прошли свободно… Еще один попробовал пролезть на этаж выше, а там его схарчило…
– Шестеро? – спросил я. – Альбрехт вроде бы упоминал про два десятка.
Он отмахнулся.
– Те сами полезли за сокровищами, дурость выказывая, а это мои, которым я велел поискать рядом места для ночевки. Я и виноват, получается.
– Граф, – сказал я. – Здесь опаснее, чем в незнакомом лесу!.. Вы в Зачарованные Места не суетесь? А Маркус весь зачарованное и опасное место!
Он сказал с твердостью:
– Сэр Ричард, в общем зале не помещаемся. Народ все прибывает!.. Уже на головах друг у друга сидят.
– Это недолго, – пообещал я, – сегодня же отправимся… Ладно-ладно, понял. Проверьте ближайшую к этой пещеру, но дальше ни-ни!.. Потерпите. Нам бы только добраться до южного материка.
– А сколько туда?
– Думаю, – ответил я, – за сутки сумеем. Как только последний поднимется в Маркус, сразу же отбываем!
Он пробормотал:
– Значит, будет еще страшнее. А что здесь за чудища?
– Надеюсь, –
Он посмотрел по сторонам.
– А где ваше клыкастое чудовище?
– Снова удрал, – ответил я с неудовольствием. – Послушно ходит рядом, пока на него смотришь, но стоит отвернуться…
– Щенок еще, – сказал он.
– Да сколько можно?
– Некоторые до конца жизни щенки, – ответил он. – Я даже людей таких знаю. Правда, стареют, но ума все равно, как у щенков… Найдется ваш Бобик!
– Место опасное, – сказал я.
Впереди послышались крики, звон металла. Кто-то заорал истошным голосом: «К оружию!»
Я ринулся в ту сторону, Норберт отстал, на ходу выдергивая меч, следом прогремели подкованные сапоги моих телохранителей.
Воины с обнаженным оружием в руках образовали широкий круг, передо мной расступились. В центре Бобик с рычанием треплет нечто ужасное, вдвое крупнее его самого, но целиком покрытое костяными пластинами, с огромной головой на толстой шее и оскаленной пастью.
Зверь еще дергается, но чудовищные челюсти Адского Пса сжали ему горло с такой силой, что клыки, проломив защиту панциря, полностью утонули там, разрывая артерии, нервные узлы и ломая косточки.
Я с облегчением понял, что рык Бобика звучит победно, а добыча хрипит в агонии и судорожно скребет пол когтистыми лапами.
На меня оглянулись, один сказал отчаянным голосом:
– Эта тварь троих моментально в клочья!.. Еще двое ранены, но ваша собачка успела… какой у них бой был, какой бой!..
Что троих, мелькнула мысль, да хоть десять, только бы мою собаку не укусили, вдруг эта гадина ядовитая.
– Раненых к лекарю, – велел я. – По всяким пещерам зря не шастать!.. Мало ли у каких тварей там гнезда!
Разведчик сказал, защищаясь:
– А проходы?
– Проходы обезопасить, – ответил я нехотя. – Но в пещеры не лезть! Нам пока важнее установить коммуникации, а противнику их перерезать.
– А что за противник? – спросил он.
– Что-то филигонье, – ответил я. – Какая-нибудь любимая кошечка, оставшаяся без хозяина. Хомячок или белая мышка, кто их знает?
Бобик, оставив подыхающую тварь, подбежал, сильно хромая, ко мне, крупно вздрагивает, нервно суетится, заглядывая в глаза, будто просит прощения.
Я с болью рассмотрел бока в кровавых ранах, левое ухо прокушено насквозь, из щеки выдран клок мяса. Сердце больно сжалось, я крепко-крепко обнял горячее тугое тело, придавил к себе, будто стараюсь спрятать.
– Держись, лапушка… Ты же можешь хорошо заживляться… еще и от меня прими…
На пару мгновений ощутил холод в теле, но раны на боках Адского Пса на глазах начали затягиваться, а дыра в ухе сузилась и перестала просвечивать.