Рифейские горы
Шрифт:
Лидас на камень сел, только сейчас заметил, что марага нет нигде поблизости. Ушёл, значит. А ведь узнать у него хотел побольше про этого странного арана.
* * *
Лишь на десятый день Кэйдар заметил кое-какие улучшения, и это отразилось на всём его облике. Он стал веселее, общительнее, проще, что ли. Особенно со стороны видна была эта перемена. В простой варварской одежде, в прямой рубахе и узких штанах, в невысоких кожаных сапожках, он ничем не отличался от варвара-вайдара, смуглого, черноволосого, поджарого, как степной волк.
Лидас смотрел на него и сам не мог понять: откуда это всё? Откуда в Кэйдаре эти перемены?
Может быть, каждодневные обязанности? Пастушечья работа, которую надо было выполнять и в жару, и в дождь? Поить, кормить, чистить, варить еду для себя и под-держивать порядок в доме и во дворе.
А может, общение со старым араном с длинным именем Айгамат так влияло на Кэйдара?
После визитов к нему он часто и подолгу был задумчив, иногда выдавал такие не-ожиданные мысли или задавал странные вопросы, изумляющие Лидаса своей неожи-данностью. Например, такие: "Почему Создатель Сотворил благородных аэлов по-добными всем другим варварам? Ведь они схожи не только внешне, они имеют ра-зум, какую-то свою мудрость. Не животную - человеческую мудрость!"
Или вот ещё: "Судьба любого человека предопределена свыше или нет? Может ли он изменить что-то в своей жизни? И вправе ли он вмешиваться в жизнь другого? Не раба - свободного, равного себе!"
Особенно его тревожило собственное положение среди аранов. Кэйдар искал в се-бе перемены, намекающие на то, что он действительно стал невольником. Пытался понять разницу между теми, кто родился быть рабом, и теми, кто стал им случайно, по воле судеб. При этом самого себя он относил к последним и верил, что это не на всю жизнь.
Однажды они сидели вечером у костра. Кэйдар ворошил палкой угли и вдруг заго-ворил:
– Знаешь, всё как-то думаю в последнее время, что будет с нами, когда мы вернём-ся.- Лидас в ответ только громко хмыкнул, он не очень-то верил в это, как во что-то, способное свершиться в скором будущем, а Кэйдар продолжил, говоря тихим задум-чивым голосом:- Представь, нас все будут считать погибшими. Отец, твои Айна и Стифоя, и моя Хадисса... Она не хотела этой свадьбы, и сейчас я её понимаю... Я и сам не хотел!- усмехнулся с горечью.- А мой сын, он, наверно, уже ходить начал... Ты видел его, Лидас? Хорошенький мальчишка, правда?.. И на меня похож...
– Отец его, наверное, Назначил Наследником... Его, твоего сына,- заметил вдруг Лидас.- Больше-то некого. Не Айниного же ублюдка, правда?- Поднял глаза на Кэйдара с усмешкой, уже знал, что тот с ним согласится, но Кэйдар ответил, немного помолчав:
– Вся эта власть... И Империя эта вся... Она без нас с тобой стояла и дальше сто-ит... Не всё ли равно, кто ей править должен по закону?.. Тут, вот, живёшь и кажет-ся: послал бы к демонам всю эту власть! На что она? Это такая тоска - указы сочи-нять, письма писать и разбирать... Ещё и суд этот... Ни вникать, ни понимать не хочется!.. Советник порекомендовал! Советник приказ составил... Хочешь - прини-май! Не хочешь - не надо! Вот и вся воля! Нет, это скучно,- Увлёкшись, Кэйдар проговорился:- Я - лучше б с Иридой, но без венца, чем с Хадиссой этой... со злюч-кой...
– Ты же говорил, что вольную ей дал, этой виэлийке!- воскликнул Лидас изумлён-но. Всех этих слов от Кэйдара он в жизни представить
Нет, с Кэйдаром определённо что-то не то творится!
– Да, написал прошение... перед самым отъездом,- согласился Кэйдар, стирая с ру-ки пятно сажи.- Чтоб ей, как вольнонаёмной няньке, жалование назначили, если захочет остаться... И обращение соответствующее. Но Отец никогда не Позволит нам пожениться, так и так...
– А она сама захочет? Ты её спросил?- перебил Лидас Кэйдара, продолжающего рассуждать с беспечностью ребёнка.
– А согласия невесты по закону не спрашивают! Всё отец решает или старший мужчина в семье...
– Так ты сам и лишил её семьи!- снова перебил Лидас, вставая. Сверху он во все глаза смотрел на Кэйдара, будто видел его впервые.
Что он говорит?! Что он болтает вообще?! Что-то не то с ним, точно, творится! Может, его аран тот не так лечит? Он же все мозги ему задурил!
– Я люблю её, понятно!- громким и чётким голосом со знакомой тысячу лет инто-нацией заявил Кэйдар, упрямо наклоняя загоревший лоб.- Я ей так и скажу, когда вернёмся. Я не могу без неё! Она мне каждую ночь снится... И Тавиний тоже...
– Не о ней речь сейчас и не о мальчишке твоём! Ты будешь Воплощением Солнце-ликого! На тебе такая ответственность, а ты о виэлийке думаешь. О свадьбе о какой-то там... Тебе о том, как возвращаться будем, думать надо... Вот зрение полностью вернётся... Нам надо будет пробовать бежать... Нам нельзя оставаться здесь ещё и на зиму...
– Надо же, что я слышу,- Кэйдар громко рассмеялся с непонятной злостью.- А я думал, ты здесь жить собрался... Найдёшь себе какую-нибудь светлокосую араноч-ку, наделаешь ей детишек...
– Араны не женятся на чужих! Они берегут свою кровь...- напомнил Лидас резче, чем следовало бы.- Почти как и вы, аэлы... Я же знаю, как ко мне в твоём доме отно-сились. И кому эта свадьба с Айной нужна была. Один расчет - ничего больше!
– Как ты заговорил!- Кэйдар глаза сузил с тихой яростью, тоже поднялся, и теперь они с Лидасом стояли так, что между ними обоими горел очаг, полный раскалённых углей.- С претензиями! С обидой! Только я тут не при чём. И я не виноват, что ты жену свою не удержал... Что она с этим...
– А это тут вообще при чём?- крикнул Лидас.
– Да ты на себя посмотри! Ты же обиженный на весь мир... Я тебе тут тоже что-то не то сделал...
– Это я-то - обиженный?!- поразился Лидас.- Мне вообще-то и обижаться неко-гда... Каждый день с этой скотиной проклятой... И чем тебя накормить, голову ломаешь... Мы вот и без молока ещё остались... Увели нашу коровку, и телёнка её - тоже... Сегодня днём, пока ты у Айгамата был...
Лидас незаметно принял примирительный тон, заговорил о делах, общих им дво-им. Кэйдар понял его правильно, проглотил резкие слова, готовые сорваться с языка, подумал: "И чего это ты на него чуть не вызверился? Он же единственный здесь, кому можно доверять... Считай, друг твой. Нет, не стоит с Лидасом отношения портить. Хотя он и сам хорош! Ему слово, а он - десять! А раньше такой смирный, такой тихий был, слова резкого в ответ не услышишь... И чего это с ним сделалось? А может, мы просто устали друг от друга? Когда каждое слово, каждый взгляд раз-дражают... А что тут сделаешь? Я и так по полдня его не вижу, пока к лекарю схо-дишь, пока обратно... И всё равно! Терпеливее быть надо, вот что!"