Рифы космоса
Шрифт:
— Я не знал, что они поддерживают нас живыми, когда не остается почти ничего.
— Я так думаю, что Алек — особый случай. Он старше всех на «Небесах». Он здесь уже, — голос Гатника выдал уважение, — почти шесть лет.
Особого аппетита у Райленда не было, к тому же, едва он сделал пару глотков, как ему пришлось заняться кормлением Гатника, а потом он как-то приободрился. Поразительно все-таки, думал он, без определенной цели прохаживаясь по дорожкам «Небес», как еда облегчает жизнь человеку. На хорошей диете он и чувствует себя хорошо. Это доказывает... да
— Ух ты! Райленд! Это ты!
Опорто остановился. То же сделал и Райленд. В следующий миг он вдруг понял, что оба осматривают друг друга, проверяя, нет ли недостающих частей. Как быстро это стало привычкой!
— Кажется, у тебя все на месте.
— Я здесь всего пару дней. Попал в партию прямо перед торой... я видел, как ты входил... Эх, лучше бы я остался в Исландии. Нет, я тебя не виню, конечно, — мрачно закончил он.
— Извини.
— Ничего.
— Ну так где ты живешь теперь? — Райленд рассказал о «Президенте Дикси».
— Ха! Эти старые развалины? Слушай, почему бы тебе не перейти в нашу компанию? У нас как раз два свободных места, и среди наших ребят есть отличные парни. Знаешь, как получается, потеряешь то да это, и остается одна голова, поэтому занятие приходится искать, в основном, умственное. Так вот, один парень, мой сосед, он нашел «Лилавату» — сборник древних индийских задач, это, в основном, диафантные уравнения, если подойти к сути, но...
— Я интересуюсь сейчас другой проблемой, — мягко прервал его Райленд.
Опорто ждал продолжения.
— Я хочу выбраться отсюда.
— Ну, нет, погоди! Стив, не сходи с ума. Такой парень, как ты, у тебя здесь впереди годы. Неужели ты хочешь?..
— Да, хочу, — сказал Райленд. — Хочу отсюда выбраться. И это не только вопрос моей жизни, хотя и она очень меня, волнует, признаюсь.
— А что еще? А-а. Можешь не говорить. Та девушка.
— Нет, не девушка. Не совсем. Но она тоже частично сюда входит. Что-то опасное происходит с пространственником и полковником Готтлингом, и это нужно остановить.
— Ну-ну, Стив, — мрачно сказал Опорто. — Эти разговоры ни к чему. Во всяком случае... — он умолк.
Райленд достаточно хорошо знал коротышку и не стал ждать добровольного продолжения.
— Во всяком случае, что? — подсказал он.
— Во всяком случае, — сказал Опорто, — я не понимаю, зачем тебе та девушка. Я думал, что для тебя важнее другая. Ну, помнишь, 837552... Я забыл, как ее звали.
Для Райленда это было равносильно удару между глаз. Номер... Он не обладал необычайной памятью Опорто на цифры, но это явно был номер...
— Анджела Цвиг, — прошептал он, вспоминая русые волосы, голубые глаза и губы, вкус которых он ощутил на своих губах, едва произнес ее имя.
— Вот именно. Ага, так ты ее не забыл! — Опорто наслаждался взрывом своей бомбы. —
— Она здесь!? Но она работала в полиции Плана, — Райленд был изумлен. — Неужели План начал утилизировать собственных агентов?
— Да, — рассудительно сказал Опорто. — Я бы сказал, что она здесь. Во всяком случае преимущественно. Ты можешь увидеть все сам.
Сначала Райленд почувствовал потрясение и смущение. Неловко волоча ноги, он подошел к девушке в кресле на колесах. Он грубовато произнес ее имя. Потом встретил ее взгляд и больше ничего не говорил. Анджела? Неужели в кресле та самая девушка, которую он когда-то знал? У нее не было рук, и, судя по складкам халата на коленях, этих коленей у нее тоже не было. Но лицо ее оставалось нетронутым — зелено-голубые глаза, золотистые волосы, и голос был тот же — сильный грудной.
— Стив! Как я рада тебя видеть! — Она не смутилась ни на секунду, только приятно удивилась. — Не смотри так, — засмеялась она. — Я знаю, что ты чувствуешь. Ты только что прибыл, а я здесь уже двадцать один месяц.
Чувствуя неловкость, Райленд присел на траву рядом с ней. Коттедж Анджелы стоял посреди небольшой рощицы, и вокруг него пестрели аккуратно ухоженные клумбы. Цветы! Райленд не мог вспомнить, чтобы вокруг дома он где-нибудь видел цветы. Только в парках. Хотя это тоже был своего рода парк.
— Я и не мечтала увидеть тебя еще когда-нибудь, — тихо сказала Анджела. — После того, что случилось. — Она вздернула подбородок, и маленький мотор кресла зажужжал. Очевидно, в подголовнике, обитом бархатом, были скрыты выключатели, чтобы она могла управлять колесами кресла. Повернувшись теперь лицом к Райленду, она сказала: — Ты не винишь меня, правда?
— Ты только исполняла свою работу, как и все мы, — пробормотал Райленд.
— Это очень точно, Стив. Ах, Стив! Я рада снова тебя видеть. Нам надо о многом поговорить. Отвези меня к озеру, — попросила она.
Почти целых три года готовился Райленд к встрече с Анджелой Цвиг, если это только случиться. Но теперь он забыл все, что хотел сказать. Все, о чем он молча и яростно думал ночью на койке и разговаривал с валунами в изоляционном лагере. Теперь, оказавшись лицом к лицу с девушкой, он болтал о пустяках. Они смеялись. И это было ему приятно. Приятно! И это она надела на его шею железное кольцо.
— Работая для Плана, всегда чувствуешь себя правым, — заметила она, будто прочитав его мысли. Они остановились на берегу озера.
— Я даже не обращаю внимания на воротник, — сказал он, стараясь успокоить ее.
— Конечно, Стив.
Он почесал лопатку о ствол пальмы.
— Никогда бы не подумал, что смогу. Я даже помню, как разговаривал с одним человеком в лагере. Он сказал, что я привыкну. И я сказал...
Он замолчал и слегка нахмурился.
— Что ты ему сказал, Стив?
— Я сказал, — медленно повторил Райленд, — что никогда не перестану ненавидеть воротник, смирюсь с ним только, если умру или наглотаюсь наркотиков.