Рикошет
Шрифт:
— Я должна тебе кое-что показать.
Его хватка исчезла с моих бедер, и я выскользнула из постели, быстро махнув ему рукой, чтобы следовал за мной в соседнюю комнату.
Оказавшись в коридоре, я остановилась и повернулась к нему лицом. Взглянув ему в глаза, я поднесла ладонь к его щеке, провела пальцами по щетине и поцеловала его.
— Я хочу помочь исцелить твое прошлое, Ник.
Глава 55
Ник
С исполинским терпением
Стоя там в этом красном платье, она издевалась над каждым слоем сдержанности, который только можно было обнаружить у меня внутри. Я знал, что поначалу мне не стоит спешить, что она, скорее всего, ненавидит меня, поскольку думала, что я мертв.
При виде ее, темное желание, которое, пока я жив, никогда не будет насыщено другой женщиной, воззвало из глубины души. Я был благословлен любовью на всю жизнь два раза, и ни в жизни Тот, что На Верху, не даст мне еще один шанс, если я облажаюсь.
Пока она стояла, глядя на меня с легкой кривоватой усмешкой, мои нервы были на грани. С щелчком она открыла дверь и отошла в сторону, позволив мне пройти.
— Это первый шаг к исцелению твоего сердца, Ник.
Мое дыхание застряло в горле.
Стены были из стекла, как и остальная часть дома, но в отличие от бамбука, покрывающего потолки в других комнатах, черная вздымающаяся ткань висела сверху, с крошечными шариками света, которые, казалось, были вшиты в нее, как яркие звезды, сверкающие в ночном небе. По стеклу всей комнаты черным были выведены слова:
Звезды под покровом неба
Не скрываются в ночи,
Души тех, кого мы любим,
Нас ведут, а мы молчим.
Но приходит луч рассвета,
Неся свет, родной и прыткий.
Он согреет наше сердце,
Затмевая все ошибки.
Под ним серебряным курсивом на черном пятне читалось:
«Увидимся в ночи».
— Я не поэт... Я просто... взяла мысли из того, что ты говорил мне, и...
— Ты сделала это? Для... — Мое горло сжалось намертво, и мне пришлось приложить усилия, чтобы проглотить комок. Черт, я едва мог сдержать слезы.
— Думаю, часть меня надеялась, что ты вернешься. Я молилась о чуде, чтобы ты остался жив. Даже если бы ты не выжил, я подумала, что это хороший способ почтить их. Дать понять, что им всегда рады в этом доме, — взяв мое лицо в руки, она украла мое внимание своей улыбкой. — Я не боюсь разделить с тобой твое сердце, Ник. Если это означает, что я могу разделить твою жизнь, я приму каждую ее часть. Все части тебя. Даже твою боль. Ты исцелил меня, убив Майкла.
— Ты зажгла пламя внутри меня, револьверные губки.
— Пламя? Что это значит?
— Ты воскресила мою душу. Вырвала меня у смерти и снова наполнила жизнью. Заставила меня заботиться о большем,
Она пробила сталь, которая клеткой сжимала мое сердце, запечатала зияющую рану и взяла то, что ей принадлежало. Я защищу ее. Убью ради нее. И никогда не буду жить без нее.
Я так долго искал возмездия, а в Обри нашел искупление.
Я поднял ее на руки, закинув ее ноги себе на талию и прижался поцелуем к губам, пока слепо нес ее обратно в хозяйскую спальню. Опустив на край кровати, я слился с ее ртом воедино, пока мои руки развязывали узел платья.
Ее пальцы нащупали пуговицу на моих джинсах, пока она не выскочила, и Обри разорвала поцелуй, чтобы спустить их вниз по моим бедрам до колен, после чего я вышел из них. Захватив подол моей футболки, она дернула одежду вверх через голову и прикусила губу между зубами, когда ее руки блуждали от моей груди до ребер.
— Даже выразить не могу, как сильно я скучала по твоему телу, — прошептала она. — Я просто хочу прикасаться к каждой части тебя, чтобы точно знать, что ты действительно здесь.
Когда мои кулаки вжались в постель по обе стороны от нее, я уложил ее под себя, хищный и готовый поглотить ее. Как голодное животное, я пировал на ее губах, и через несколько секунд поцелуй стал жестоким, жадным. Я не мог ею насытиться. Больше, больше, звучал голос в моей голове. Тепло выстрелило в моих мышцах, когда я схватил ее за волосы, удерживая неподвижно, пока пробовал ее, мятное дыхание и сладкий сахар ее губ.
Обри ударили ладонями меня в грудь, и я отдернул ее руку. Я нуждался в ней. Жаждал ее слишком, бл*дь, долго, чтобы остановиться. Больше никогда.
Стон вибрировал у меня во рту. Да. Рука ударила мне в грудь.
Я разорвал поцелуй, отстранился, и холод заполнил пространство между нами.
Она сделала резкий вдох.
— Не могу дышать.
— Прости, я хотел, чтобы это было нежно, но после мучительной задачи вернуть дыхание в твое безжизненное тело в ту ночь... моя голова была не в лучшем состоянии последние несколько месяцев.
— Чувство взаимное. Когда ты оставил мне эту записку... ты не собирался возвращаться. Ты планировал умереть той ночью. Я ненавижу тебя за то, через что ты меня провел.
— Ненависть — сильное слово, — подняв ее руки над головой, я прижал их к кровати и провел губами до основания ее шеи, вдыхая сладкий запах — единственный, который мог поставить меня на колени. — Ты уверена, что ненавидишь меня?
— Да, — хриплость в ее голосе вызвала улыбку у меня на лице.
Надавливая на ее руки, я скользнул членом по ее щелке, поддразнивая ее, но, черт возьми, от потери рассудка меня отделяла тончайшая грань.