Рилла из Инглсайда
Шрифт:
Перед первым сентября большинство обитателей Инглсайда и дома священника покинули Глен. Фейт, Нэн, Ди и Уолтер уехали в университет, Ширли в учительскую семинарию, а Карл отправился учительствовать в школе Харбор-Хед. Рилла осталась одна в Инглсайде и чувствовала бы себя очень одиноко, если бы у нее на это было время. Ей очень не хватало Уолтера; со дня их разговора в Долине Радуг они очень сблизились, и Рилла обсуждала с ним свои трудности, о которых никогда даже не упоминала в разговорах с другими. Но она была так занята молодежным Красным Крестом и своим младенцем, что у нее редко оставалась свободная минута, чтобы ощутить собственное одиночество. Иногда вечером, уже в постели, ей случалось немного поплакать в подушку из-за того, что рядом нет Уолтера, из-за того, что Джем в Валкартье, а также из-за неромантичного прощального послания Кеннета, но обычно
— Следует ли мне написать в Хоуптаун насчет отправки ребенка в приют? — спросил доктор недели две спустя после прибытия младенца в Инглсайд.
На миг у Риллы возникло искушение сказать «да». Младенца можно было отправить в Хоуптаун… там за ним будет неплохой уход… у нее снова появятся свободные дни и спокойные ночи. Но… но… та бедная молодая мать не хотела, чтобы он оказался в приюте! Рилла не могла заставить себя не думать об этом. А к тому же в то самое утро она обнаружила, что младенец прибавил в весе восемь унций [30] , с тех пор как прибыл в Инглсайд. Это вызвало у Риллы гордость.
30
Около 225 г.
— Ты… ты говорил, что он, возможно, не выживет, если отправить его в Хоуптаун, — сказала она.
— Возможно. Приютский уход, как бы хорош он ни был, не всегда позволяет добиться успеха в случае со слабенькими младенцами. Но ты знаешь, Рилла, что будет означать твое желание оставить его здесь.
— Я ухаживала за ним две недели… и он набрал полфунта веса! — воскликнула Рилла. — Я думаю, нам лучше подождать, хотя бы до тех пор, пока мы не получим весточку от его отца. Он, возможно, не захочет, чтобы его сына отправляли в сиротский приют, когда он сам сражается за родину.
Доктор и миссис Блайт обменялись веселыми улыбками удовлетворения за спиной Риллы, и больше о Хоуптауне никто не заговаривал.
Но улыбка скоро исчезла с лица доктора: немцы были в двадцати милях от Парижа. В газетах начали появляться ужасные истории о том, что творили германские полчища на оккупированной территории несчастной Бельгии. Старшие в Инглсайде жили в постоянном душевном напряжении.
— Мы питаемсявоенными новостями, — сказала как-то раз Гертруда Оливер в разговоре с миссис Мередит; она попыталась при этом рассмеяться, но безуспешно. — Мы изучаем карты и умудряемся разгромить всю германскую армию несколькими хорошо рассчитанными стратегическими маневрами. Но «папа Жоффр» [31] не имеет возможности пользоваться нашими благими советами… а потому Париж… должен… пасть.
31
Прозвище главнокомандующего французскими войсками Жозефа Жака Жоффра (1852–1931).
— Неужели они доберутся до него… неужели не вмешается какая-нибудь могучая рука? — пробормотал Джон Мередит.
— Я теперь веду уроки как во сне, — продолжила Гертруда, — а потом возвращаюсь домой, закрываюсь в своей комнате и все хожу и хожу. Я уже протоптала дорожку на ковре Нэн. Мы так ужасно близкик этой войне.
— Эти немцы уже в Сенлисе [32] . Ничто и никто не сможет спасти теперь Париж, — простонала кузина София.
32
Правильно Санли (Senlis), французский городок, захваченный, разграбленный и сожженный немцами в ходе их наступления на Париж.
Кузина София пристрастилась к чтению газет и на семьдесят первом году жизни узнала гораздо больше о географии севера Франции (если и не о произношении французских географических названий), чем сумела выучить в школе.
— Я не такого плохого мнения о Всевышнем, да и о Китченере тоже, — упрямо возразила Сюзан. — Я вижу, есть в Штатах какой-то Бернсторфф [33] , который утверждает, будто война окончена и Германия победила… и, как я слышала, Луна
33
Граф Иоганн Генрих фон Бернсторфф (1862–1939) — посол Германии в США с 1908 по 1917 гг. В сентябре 1914 г. выступал за скорейшее заключение Великобританией и Францией мира с Германией.
— Почему же британский флот не вмешается? — упорствовала кузина София.
— Даже британскийфлот не может плавать по суше, София Крофорд. Я не оставляю надежды на победу и не оставлю, несмотря на Томаскоу и Моббадж [34] и все прочие подобные места с варварскими названиями. Миссис докторша, дорогая, не можете ли вы сказать мне Rheims— это Раймс? Или Римз? Или Реймс? Или Ремз?
— Я думаю, Сюзан, это скорее похоже на «Рэнс».
34
Искаженные названия городов Томашув в Галиции и Мобеж во Франции, где в конце августа и начале сентября 1914 г. шли ожесточенные бои.
— Ох, эти французские названия! — простонала Сюзан.
— Говорят, что там немцы почти полностью разрушили церковь [35] , — вздохнула кузина София. — Прежде я всегда думала, что немцы — христиане.
— Разрушение церкви — ужасное преступление, но то, что они вытворяют в Бельгии, гораздо хуже, — сказала Сюзан мрачно. — Когда я услышала, как доктор читал, что они поднимали младенцев на штыки, миссис докторша, дорогая, я тут же подумала: «Ох, а если бы это был наш маленький Джем?» Я помешивала суп, когда мне в голову пришла эта мысль, и у меня мгновенно возникло ощущение, что если бы я могла схватить эту кастрюлю, полную кипящего супа, и швырнуть ее в кайзера, то моя жизнь была бы прожита не зря.
35
Реймс — город на северо-востоке Франции. Был захвачен германской армией в ходе наступления на Париж 4 сентября 1914 г. и вновь оставлен 14–16 сентября. В результате обстрелов и пожара значительно пострадал знаменитый Реймский собор.
— Завтрашний день… завтрашний день… принесет нам известие, что немцы в Париже, — сказала Гертруда Оливер, почти не разжимая губ.
Она была из тех душ, что, словно приговоренные к смерти на костре, вечно горят в огне страданий окружающего мира. Не говоря уже об интересе к войне, вызванном обстоятельствами личной жизни, ее мучила мысль, что Париж попадет в безжалостные руки тех свирепых орд, что сожгли Лувэн [36] и превратили в руины великолепный собор Реймса.
36
Половина зданий французского города Лувэна была сожжена захватившими его германскими войсками, при этом погибла знаменитая университетская библиотека, славившаяся огромным отделом уникальных старинных рукописей.
Но на следующее утро пришло, а еще через день подтвердилось известие о чуде на Марне [37] . Рилла, как безумная, примчалась домой с почты, размахивая свежим номером «Энтерпрайз» с его напечатанными красной краской огромными заголовками. Сюзан выбежала из дома, чтобы дрожащими руками поднять возле дома флаг. Доктор расхаживал крупным шагом по гостиной, бормоча: «Слава Богу!» Миссис Блайт сначала заплакала, потом засмеялась и снова заплакала.
— Пока Бог лишь протянул Свою руку и коснулся их… только и всего… не больше, — сказал мистер Мередит в тот вечер.
37
В результате битвы на реке Марна (5-12 сентября 1914 г.) провалился немецкий план молниеносной войны; армии противников перешли к позиционным боям.