Римлянин
Шрифт:
Пусть от нормативных показателей новые отделы пока отстают, но это неизбежное явление, которое будет устранено наработкой опыта.
Уже сейчас, только на промышленном потенциале, Таргус может вести войну со всей «Священной Римской империей», если появится такая потребность. Первый удар отразят легионеры, а потом бить будет только он. Мушкеты производятся десятками тысяч в месяц, поточное производство было доведено почти что до совершенства, процент брака при производстве всех деталей стандартного нарезного мушкета с капсюльным замком составлял жалкие 12 %, что по нынешним временам, с учётом объёмов производства, считается феноменальным результатом. Заслуга
В металлургическом цехе уже начали потихоньку заменять классические горны на пудлинговые печи. Пусть медленно, но зато верно. Чугун из доменных печей, в слитках, доставлялся к пудлинговым печам, где расплавляется и перемешивается специальной металлической штангой, вручную. Далее, когда на штангу налипнет достаточно расплавленного железа, этот кусок крицы раскалывают на два-три куска и повторяют плавку. И так несколько раз. В итоге получается ковкий, с хорошей пластичностью продукт, на приемлемом уровне свободный от серы, фосфора и прочих ненужных примесей. Работа адски тяжёлая, надо быть очень крепким человеком, чтобы сколько-нибудь долго работать пудлинговщиком. Но, в отличие от широко распространённого сейчас метода, когда передельный чугун в горнах превращают в крицу из которой потом долго выбивают всё дерьмо с помощью паровых молотов, установленных неподалёку от горнов, выход продукта от пудлингования существенно больше, а качество стали намного выше.
Существовал также тигельный метод получения стали, его узко применяли в «Промзоне» для спецзаказов вроде высокопрочных резаков для станков, пуленепробиваемой брони высшего качества и оружия особого назначения, вроде штучно производимых револьверов, но его в серийном производстве не применишь, поэтому для Таргуса был только один перспективный способ получения стали — пудлингование. И он наконец-то налажен, пусть и ещё в начале своего пути.
Пудлингование позволит производить стальные пушки, серийную стальную броню для легионеров, удешевит ряд производств, что выльется в рост прибыли, которая и без того сейчас очень высокая.
Примечательно и то, что дурной пример заразителен: Георг II, король англичан, именующий себя «королём Великобритании», возвёл под Лондинием, по течению реки Темзы, небольшой городок Нью-Ганновер, в котором сконцентрировал всех доступных мастеров и учёных, кои только согласились на это сомнительное предприятие. По проверенной и подсмотренной методике, он обнёс городок высокой стеной, ввёл систему пропусков, а также развёл вокруг него ауру тотальной паранойи, совсем как Таргус вокруг своей «Промзоны».
Пока что не нашедшая способ проникнуть внутрь агентура доносит сведения, что некоторое время, примерно три-четыре месяца, ничего не получалось, но потом король вмешался лично и теперь англичане не закупают мушкеты и пушки, их армия снабжается полностью за счёт государства, что является нехорошим звоночком для Таргуса.
Франки тоже не хлопали ушами, поэтому кардинал Флёри, до сих пор крепко держащий короля за задницу, посоветовал тому построить крупную мануфактуру близ города Э, что в Нормандии. Денег выделили немерено, для чего ввели дополнительный налог, ограбивший страну на несколько миллионов ливров, опоясав город Э высокой и тонкой стеной, доставив туда выкупленные мануфактуры нужного профиля и, вроде как, создав условия для массового производства мушкетов и пушек, франки развели там эталонную шпиономанию, учась у
Карл VI, кайзер «Священной Римской империи», тоже создал свой промышленный центр, для чего ограбил приобретённые территории Боснии и Герцеговины, а также вложил контрибуцию от османов. Клостернойбург, город, выбранный кайзером, был обнесён стеной, территорию его объявили запретной для кого угодно, туда под конвоем поступают ресурсы и провиант, а выходят готовые изделия, совсем как у «Промзоны» Таргуса.
Сам он понимал, что хоть десять тысяч мастеров за стеной закрой, если не будет понимания перспективной технологии, то толку не будет. Но проблема в том, что понимание было: информация, особенно на ранних этапах становления «Промзоны» утекала, по крупице, по грану, но утекала, поэтому промышленная мысль ключевых стран Европы обогатилась и они начинали не на пустом месте. Будь Таргус королём англичан или франков, он бы имел в десять раз больше преимуществ и уже добился бы существенно большего. Разворачивание производств происходило бы многократно быстрее, легионы разворачивались бы в десятикратных объёмах, то есть не жалкие десятки тысяч, а сотни тысяч. И к текущему моменту вся Европа была бы уже под его чутким руководством на устойчивом пути к романизации. Но увы. Начинать ему пришлось с очень малого.
Официально Таргусу уже одиннадцать лет, рост его, по последним замерам, 151 сантиметр, а вес достиг отметки в сорок один с половиной килограмм. Всё это даётся ценой изнурительных тренировок и жесткой самодисциплиной. Организм его не стремился к развитию, поэтому приходилось его перебарывать и есть невкусную, но очень питательную еду, подвергать тяжёлым тренировкам и жёстко соблюдать самостоятельно установленный режим.
— Петер, зайди ко мне, — позвал его, идущего по коридору в направлении своей комнаты, Карл Фридрих.
Таргус сменил направление движения и оказался в кабинете курфюрста.
— Садись, — Карл Фридрих, изрядно поддатый, сидел за своим рабочим столом и читал какое-то письмо. — Пришло сегодня утром. Это приглашение от кайзера посетить бал в Вене. Зовёт меня, тебя и Елизавету Александрину.
— Не ко времени, — махнул рукой Таргус. — Скажи, что мы заболели и не можем приехать.
— От таких предложений не отказываются, — покачал головой Карл Фридрих. — Там произойдёт твоё официальное знакомство со своей невестой.
— Я никуда не поеду, — вздохнул Таргус. — Слишком много дел у меня в «Промзоне», ещё и шестой легион комплектуем, никто не хочет продавать нам новобранцев, а добровольцы идут слишком медленно. Я должен заняться этим вопросом до уборки урожая этой осенью. И жена твоя… снова в положении.
— Она намерена ехать, — улыбнулся Карл Фридрих. — Я не смог её отговорить.
— Почему она узнаёт об этом раньше, чем я? — спросил Таргус.
— Если бы ты не пропадал в Эгиде и «Промзоне», узнавал бы всё раньше, — резонно отметил курфюрст. — Но ладно, можешь не ехать. Скажу, что ты простыл.
— Когда выезжаете? — поинтересовался Таргус.
— В июне, — ответил Карл Фридрих, достав из-под стола новую бутылку вина.
Бутылка из мутно-зелёного стекла, произведённая в «Промзоне», с характерным звуком освободилась от пробки и содержимое её наполнило стеклянный бокал.
— Я дам вам в поддержку манипулу гренадёров, — произнёс Таргус. — Возьми побольше своих гвардейцев.
— Я не дурак, чтобы подвергать себя и жену излишней опасности, — нахмурился Карл Фридрих. — Разумеется, что я возьму побольше охраны.